Я за жизнь свою одно усвоил твёрдо,
Суть с понятьем отличаются значительно.
«Человек» возьми – звучит, конечно, гордо,
Только выглядит порою отвратительно.31 мар. 2014 г.
В шаге от греха
Я женат, как двадцать лет и давно не рад жене.
Чтобы не закончить мне жизнь как палачу,
Умоляю – милые, дорогие граждане,
Украдите Вы жену, я Вам заплачу.
Если не поможете, завтра до греха дойду,
И убийств статистика может пострадать.
Граждане любезные отведите Вы беду,
Двадцать лет за ту беду, мне же могут дать.
Мужики женатые, Вы же понимаете,
В браке ли в бараке ли – это всё одно.
Знаю – Вы болезные тоже отбываете,
Так спасайте милые – мы же заодно.
***
Да до пола слабого – мужики охочи,
Дама в нашем виденье – мила и тиха,
Только всё меняется после брачной ночи….
Я недалеко уже – в шаге от греха.Достоинство
Что стойким выглядеть наружно,
Внутри же быть текучим, как фритюр.
Достойным и внутри быть нужно,
Достоинство снаружи у купюр.Личное пространство
Сижу в углу в больничном коридоре,
Уставившийся в стену – синий цвет.
И не пойму – пришло большое горе?
А может даже, горя вовсе нет.
Мы все когда-то просто умираем,
Дождавшись, когда время нам придёт.
От собственной мы смерти не страдаем,
Страдающие выделяют пот.
А мёртвые известно – не потеют,
Не плачут, у могилы не снуют.
Не сами даже, их другие бреют,
Пускай и скромный создают уют.
Десяток досок создают пространство,
В которое не влезет друг и зверь.
Где вечное наступит постоянство,
Как только заколотят крышку-дверь.Пора, пора
Пора, пора в дорогу, путь не близкий,
Точнее даже бесконечный путь.
И уходить придётся по английский
И без надежд вернуться как-нибудь.
И ни к чему прощенья и прощанья,
Как говорил поэт «живите жизнь».
Мне жаль на перекрёстке мирозданья,
Дороги, словно пальцы разошлись.
И телом и душою я недужен,
Короткий шаг, иду я семеня.
Подумав, согласитесь, был не нужен,
И тут же позабудете меня.
Даны мне лишь падения, Вам взлёты,
Для Вас я груз, привязанный к ногам.
Через меня у Вас одни заботы,
Поскольку близок Вашим я врагам.
А вот с друзьями как-то не сложилось,
У Вас свои, а у меня свои,
Вот так всё к расставанию скатилось,
Горизонтально разные слои.
Не спорю я о том, что Ваши выше
И что гораздо ниже, что мои.
Нам каждому дано, в своей быть нише,
Смешаться, согласись мы не могли.
Пора, пора в дорогу, путь не близкий,
Его пройду, любовь к тебе храня.
Уйти считаю лучше по английский
Слова при расставании – херня.Захлебнувшаяся атака
На вздохе десятом свинцом подавилась атака
И чистое поле для нас, как расстрельный барак.
Вжимаемся мы в колею, что осталась от трака,
Залитую кровью от наших же прошлых атак.
И лает на нас не одна пулеметная сволочь
И головы нам от земли приподнять не дает,
А потом со лба нам глаза разъедает, как щелочь.
Сейчас и назад нам не легче, чем было вперед.
Разрывы от пуль вместо стрелок секунды считают,
Из нас выбирая – кому окончанье войны.
Минуты, минуты, минуты, так медленно тают
И нам добавляют не в возраст клочки седины.
И так, и геройски – кому погибать-то охота,
Живые, а кажется, мертвыми в поле лежим.
Полком наступаем, назад доберется лишь рота,
А значит, из каждых пяти возвратится один.
Не нам объяснять то, что в мире всё призрачно-тленно –
Войне всё равно, что закончил – МИФИ иль рабфак.
Пусть кто-то останется жить в этот раз непременно,
Но им так недолго, недолго до новых атак.
Зачем
Я так устал – нет сил, эмоций
И жить не хочется совсем.
Мне врали описанья лоций,
Что я плыву, плыву в Эдем.
Куда плыву, теперь я знаю
Курс не поправлю вместе с тем.
Я так устал и
умираю,
Причём плыву я не в Эдем.
Ты не жалей меня – не надо,
Люблю тебя, но вместе с тем.
Плыву, плыву в исчадие ада,
Ну, а тебе туда зачем?28 мар. 2014 г.
Далеко
В спорах никогда ты не скандаль же,
И считай всегда до десяти.
И не шли противника подальше,
Далеко же может он зайти.27 мар. 2014 г.
Апрель
Апрель – лоскутная погода,
Лёд полируется снежком.
И нет пути для снегохода,
Но некомфортно и пешком.
Народ погодой озадачен,
То смесь зимне-весеннего.
Апрель совсем неоднозначен –
Характер женский у него.Зеркало
Тот завязал, а другому нельзя
И поболтать по душам стало не с кем.
Трезвыми стали в сужденьях друзья,
Я же остался по-прежнему резким.
А между разумом с сердцем раздрай,
И поднялись предынфарктные риски.
Некому больше сказать: наливай,
И поболтать по душам по-российски.
Так, чтоб бросало от слова в озноб,
С пеной у рта, без падежных уклонов.
Правду, вбивая в морщинистый лоб,
К ней пробираясь в парах самогонов.
Всё это в прошлом – с начала читай,
И поболтать по душам стало не с кем.
Скромными стали, как та Гульчатай.
Бросили пить и по поводам веским.
Словно бы голубь влетел невзначай –
Это посланец из поднебесного.
Хриплое слышу его: «наливай»,
Чокнулись с ним… и зеркало треснуло.