Живёт, зубами клацая
Погрязшая в брехне.
Придуманная нация,
В придуманной стране.
По миру побирается,
Обочиной стоит.
Ей подают случается,
Смотря на жалкий вид.
Идти старались спусками,
Им в гору невтерпёж.
Когда-то были русскими,
Теперь кто… хрен поймёшь.
«Ах ты небо, небо синее...» Алла Приц.
***
«Только воздух
вдруг сжимается
В удушающий
лоскут,
Ведь того, с кем
сын сражается,
Тоже... Ванечкой
зовут!»
***
Что с рождения загадывать,
Как там сложится в судьбе.
Папу с мамой надо радовать,
В годик зная «А» и «Бэ».
А затем и годы школьные,
Где пятёрка, где трояк.
Про тычинки и двудольные,
Понимая кое-как.
Но проходят дни и месяцы.
Все по-тихому пока.
Ну а где-то люди бесятся,
В ожидании пинка.
И пошло неладно в повести,
Где приходит твой черёд,
Ехать за реку в спецпоезде,
В край, где может и убьёт.
Где в ряды стволы белёсые,
Как и мы, когда в строю.
И мелькает меж берёзами,
Тот, которого убью.
Он такой же. И в три годика,
Знал такой же алфавит.
И в прицеле вижу — родинка,
И по-русски говорит.
Рассчитавши отклонение,
Отправляю в след металл…
Что не русским, к сожалению,
Он себя вдруг посчитал.
Позабыл, а помнить надо ведь,
А не следовать в толпе…
Что с рождения загадывать,
Как там сложится в судьбе.
Ты всё ждёшь — надеешься на чудо,
Что вернётся он и жив и цел.
Вся на кухне вымыта посуда,
Ну а ты всё ищешь новых дел.
Сидя очень тяжко ожиданье,
Проще — руки, голову занять.
Стоит вспомнить, пять минут
рыданья,
А бывает целых двадцать пять.
К встрече всё давно уже
готово,
Пусть не обещался что — вот-вот.
И боишься времени ночного,
Лишь легла и вновь кривится
рот.
Ожиданью никуда не деться,
Освещён свечой иконостас.
Полчаса убьёшь на полотенца,
Их переложив по десять раз.
Американский генерал Марк
Милли, занимавший пост главы комитета начальников штабов США, пытался
вдохновить украинских солдат призывами «резать глотки русским».
***
Дорасти до генерала
Смог и этот вот глупец.
Вспомни сколько умирало
Вас по миру наконец.
Били вас босые, в сланцах,
И от деда до юнца.
Будут в целом вас засранцев
Бить до самого конца.
До него вам путь недолог,
И скорее кое-как.
Откопает археолог,
Звёздно-полосатый флаг.
На геройство вы способны
В километрах от врага.
Всё на что сегодня годны,
Жрать с чужого котелка.
И умом блеснуть не очень
Получается у вас.
И характер – злой и склочен,
Если прямо без прикрас.
Наш ответ короток, чёткий, –
В голове твоей лишь хлам…
Призывая резать глотки
Не порезался бы сам.
Заказали по чашке чая,
Разговора на пять минут.
Ты сказала, — Я так скучаю,
Я ответил, — Спешу я. Ждут.
Уточнила, глядя опасливо,
Чуть подрагивал в чашке чай.
— Разойдясь разве будем
счастливы?
— Да. Уверен. Ну что… прощай.
Обстановка, конечно, скверная,
И ответ, как удар кнута…
Пожалела уже, наверное,
Что спросила меня тогда.
Проклинала меня как демона,
А могла бы давно и знать…
Если дело тобою сделано,
Ни к чему его начинать.
Это горе-беда,
Там, где место и слёзам и
стонам,
Мне уже никогда,
Не услышать — Бегом по
вагонам.
Мне уже не пойти,
На разведку и просто в атаку.
Не кричать по сети,
Что вот-вот начинается драка.
Будет кто-то другой,
Кто бодрей и намного моложе.
Защищать ваш покой,
Заодно мой, естественно, тоже.
Провалившийся в сон, —
Докричатся хотя до Мессии…
Только выжил бы он,
До утра мои губы просили.
Нет ни крика, ни стона,
Только в небо глаза.
Смерть в разгаре сезона,
Знай летает коса.
Вот сухарики грызли,
Под замками дверей.
Всё так хрупко у жизни,
Всё так временно в ней.
Зазвучали набаты,
Волю стиснув в горсти
И шагнули в солдаты,
Как же тут не пойти.
Не могло по-другому,
По-другому нельзя.
От солдата к главкому
Для мужчины стезя.
Ничего не считаешь —
Смерть всегда один раз…
Вот лежишь и не знаешь,
Чей Артёмовск сейчас?
Легко одеты. Плюс двенадцать,
А с ветерком и холодней.
Простыть не страшно, да
признаться,
Какая осень без соплей.
Без спелых яблок, абрикосов,
Всего, чего не перечесть.
Без психов или их закосов,
Увы, они везде ведь есть.
Но нам на них плевать безусым,
Мы их обходим по кривой.
Легко одеты. Восемь с плюсом,
И нам пора идти домой.
Всё помню, эту память не отнять,
Уже и вены вздулись
варикозно.
Нам удаётся многое понять,
Но к сожаленью часто слишком
поздно.
Я прожил жизнь в любимой мной
стране,
На выборах бросая бюллетени.
И помню, как горели на стене,
На гобелене жёлтые олени.
По праздникам носил я красный
флаг,
А кто-то рядом с красным транспарантом.
И пусть сегодня в праздник
всё не так,
Но к скотству и не стал так толерантным.
По мне оно, чем проще, тем
честней,
Я понял это где-то в первом
классе…
До смерти я останусь вместе с
ней,
Пусть не всегда я с нею и
согласен.
Зря считают — бездушны мужчины,
Просто тратят поменьше слова.
Не расскажут тебе половины,
Да и то всё поделят на два.
Им важны те слова, что
конверты,
Им из дома в окопы несут.
Понимают — они не бессмертны,
Но стараются жить, если ждут.
Если дать выбирать или— или,
То сред всех вариантов
других.
Все хотят, чтобы их не забыли,
Все мечтают дождались бы их.