– Товарищ
генерал, – сказал полковник.
–
Разрешите доложить.
– Ну что
там у вас. Докладывайте, – ответил генерал.
– Мы
вынуждены были завершить эксперимент и ликвидировать объекты, точнее оба
объекта.
– Да вы
что. Вот так просто ликвидировали, пустив коту под хвост миллионы, да нет
сотник миллионов! Да вы завтра. Нет, сегодня станете максимум прапорщиком. А я,
дай Бог, опущусь только до вас, то есть до полковника!
– Товарищ
генерал нас поймут. Мы всё объясним, и нас поймут, – уже не докладывал, а
скорее бормотал полковник.
– Ну вот
начните объяснять с меня, – заорал генерал. Вы ещё может успеете ещё до майора
с прапорщиков дослужиться, а я. Мне до выхода на пенсию, дальше полковника уже
не дослужиться! Разве что подвиг какой совершить. Но сейчас, сами понимаете, не
время подвигов. Города и страны никто не завоёвывает, на нас тоже никто не
нападает. Так сказать, на дот грудью лечь негде. Понимаете полковник, негде –
по буквам повторил он.
– Я всё
понимаю, товарищ генерал, но эксперимент нужно было завершать. Причём срочно.
При загрузке памяти объектов была допущена ошибка. «Мы не стали вносить в неё
воспоминания о детстве и вообще о прошлом», — сбиваясь уже твердеющим голосом
говорил полковник. То есть они помнили, ну точнее не помнили, а мы им дали
память с начала учёбы в институте. Думали, они не обратят внимания. Ну знаете
студенческую жизнь, вечеринки там, шуры муры, может быть спорт, достижения
всякие. Знакомятся быстро. Все вопросы. Где живёшь? Какую музыку слушаешь? Что
пьёшь? Про детство больно никто не интересуется Зачем им – в какой детский сад
ходил? А достижения спортивные, – уже не столь уверено договорил полковник.
– Какие,
вашу мать достижения! У нас должны были быть достижения, а не у этих, как их
там?
– Колька,
Витька, – как отрапортовал полковник.
– Ну
хорошо, хоть не Христос и… кого там ещё распяли? – вскипел полковник. А то бы
прям повторили подвиг Понтия Пилата.
– Вот я
как раз об этом, – продолжил полковник. Помимо детских и юношеских
воспоминаний, у них, – она замялся, – в голове, неуверенно продолжил он,
подумав, а можно ли считать, что у них в голове, – не было воспоминаний о
прошлом и дальше, назад, от их детства.
– Вы что
несёте, полковник. Отставить философию или биологию. Все эти научные штучки
отставить! О каком – и дальше назад от их детства? У сперматозоида нет памяти.
И у того, что было до него, сперматозоида в смысле, тоже нет.
– Товарищ
генера, вы не поняли. Ой, извиняюсь. Я неправильно объяснил. Мы не заложили им
в память воспоминания об истории. Ну там, что от родителей узнают, из школы, историю
страны, их семьи, всей планеты. Они, конечно, про планету и страну, кое-что
узнавали от сокурсников. А про себя и их родных, им конечно никто не мог ничего
рассказать, но это закладывалось нами. Поскольку нечего и некому было
рассказывать. На этом мы и прокололись. В общих чертах заложили, но по
стандарту и без подробностей. А человек без прошлого, он уже не человек. Он
даже без будущего я бы сказал. Он робот.
– Так мы
роботов и делали, полковник. Вы что забыли. Мы делали людей-роботов!
– Товарищ
генерал, я помню, что людей-роботов делали, но получились роботы. Люди не
получаются, без памяти о прошлом, далёком прошлом – людей, страны, планеты. И
чуть помолчав, добавил – всего, что делает человеком.
– Да и не
только в истории дело, – продолжил он. Учёные говорят, что девочки при выборе
партнёра, невольно, на подкорковом, или как его там, уровне, руководствуются
запахом. То есть чем ближе запах пота, или ещё чего там, к запаху отца, тем
больше шансов, что она выберет этого, а не того негодяя. Мальчики ориентируются
на запах матери. Они всю жизнь помнят, как пахла его мать. Я не очень в это
верю, вот уже забыл, как помидоры пахнут, сейчас они не пахнут вообще. Хотя
запах это в каком-то смысле тоже история, – неожиданно для самого себя добавил
он.
– Генерал
хмыкнул. А ведь это идея, – подумал он. Это работы лет на пять, как-раз до
пенсии. Пока эту историю создадим, как-никак до динозавров нужно писать. А там
испытания. Тесты. Правка. Слава Богу у меня ни детей, ни внуков. Мои в этом
ужасе жить не будут. Музыку можно проиграть в мозгу, представить образ того,
что видел когда-то. А запахи. Да хрен с ними с этими запахами. Их вспомнить
нельзя. Запах он и есть запах. Почувствовать и тут же вспомнить можно. А просто
так вспомнить нельзя.
Он до
конца так и не понимал, как он был прав.
– Хорошо
полковник. Приступайте к воспоминаниям. В смысле программированию. Только чтобы
всё было путём. Как в учебниках – Викинги – это народ, а не как на самом деле
было – сословие, как казаки. Порох сразу для стрельбы изобрели, а не для
развлечения. Ну и там остальные моменты. А то натворите там дел. Знаю я вас, в
смысле учёных. Всё бы им как должно, а
не как нужно сделать.
В это
время раки в реке, уже начинали есть Кольку и Витьку.
