Сон

В часу четвертом просто провалился,

В глубокий как в колодец чёрный сон.

Всю ночь, что не могу заснуть, всё злился,

И пялился на ламповый плафон.

Со стороны подумали бы – умер,

Дыхание прикрыто простыней.

Поверишь тут, когда будильник-зуммер,

Звонками разрыдался надо мной.

А я лежу, совсем его не слыша,

Не дернется рука или щека.

По норкам в страхе разбежались мыши,

У них довольно психика хрупка.

Забегали вдруг яблоки глазные,

Под палантином чуть дрожащих век.

Наверно сны приснились мне цветные,

А может дорогой мне человек.

Но всё не так, не то я вижу ныне,

Прошло то время безмятежных снов.

Они теперь горчичнее полыни,

Страшнее постановки Годунов….

И я иду всё ближе, ближе к краю,

В ушах хрипит мотивчик похорон….

А может быть я в правду умираю?

А вдруг на самом деле то не сон.

Настоящая месть

Настоящая месть холодна,

То не месть, что быстрей диареи.

Вызревает, как бочка вина,

И чем дольше, то тем и страшнее.

Рассуждений холодных расчёт,

Прикрываясь спокойствием внешним.

Как глубокая речка течёт,

Чем опасней она, тем неспешней.

Только вызреет значит – хана,

Можешь место искать в мавзолее….

Настоящая месть холодна,

Но и нет ничего горячее.

Когда

Когда в мозгах накоплено хламьё,

И человек не дружит с головою.

То в недостатке мнение своё.

Приходится использовать чужое.

И жить легко – мозгами не в напряг,

Кошмары по ночам не докучают.

А значит мысль о том, что он дурак,

Ни разу дурака не посещает.

Всё было хорошо

Господь проспал – не до следил он,

Все покатилось по кривой,

И счастье стороной бродило,

Не попадая к нам домой.

И было тесно как в маршрутке –

Столпотворенье неудач.

Скажу тебе не ради шутки:

С тобою я и ты не плачь.

Сломалось то, сломалось это,

Ещё закончилась крупа.

И никаким выходит лето,

Да и судьба сейчас скупа.

Но мы стараемся и тянем,

И в основном не на себя.

Ведь ты же мать, а я батяня,

Что охраняет вас храпя.

Целы как ноги, так и руки,

Да и на месте голова.

И пусть у счастья вечно трюки,

Но срок пройдёт для баловства.

В подполье мирно дремлют мыши,

И дождик небольшой прошёл.

Настанет день, и я услышу,

У нас всё было хорошо!

А.С.

Года три как иду всё по самому краю,

От того и всегда грустен навеселе.

Одного за другим всё друзей я теряю

И как дым пред дождём, припадаю к земле.

Это только во мне я для них не потеря,

Я всегда поперёк и срезаю углы.

Не могу я дружить, если слову не верю,

И как ругань тогда даже их похвалы.

Слава Богу что жизнь оставляет нам выбор,

С кем делить-не делить время мысли и хлеб.

Но последний из них уезжает под Выборг,

Остаётся вокруг скажем так ширпотреб.

Трудодни

Там решили, что им я не брат,

Чтобы я возразить не пытался.

Был для них только тем виноват,

Что кем был я, то тем и остался.

Улыбался Берлин и Париж,

И Варшава в дуэт с Вашингтоном.

Что – не братья, ты мне говоришь,

И причём оскорбительным тоном.

Как устал я от этой родни,

Неподъёмная эта усталость,

Что теперь продаёт трудодни,

Потому-что мозгов не осталось.

Лето

А лето лихо так, машиной пролетело,

Пыхнуло цэ о два, уйдя за поворот.

И скроется за ним так не до делав дела,

И кажется порой, проехало в обход.

Не помню даже дня, похожего на лето,

Какое-то оно совсем ни то ни сё.

И даже не сказать – по-летнему одето,

Но разве календарь был летним, да и всё.

Из века в век

Осень, и природа засыпает,

Время ей приходит – подремать.

Вот уже ирисами зевает,

И листвой застелена кровать.

Даже время движется ленивей

И не давит газ на вираже.

Усыпляет бормотанье ливней.

И деревья стали в неглиже.

Время подойдёт, как одеялом,

Их накроет белый, белый снег.

Прежде так, из века в век, бывало,

Да и будет так из века в век.

Врачебный совет

Чтоб нас не сократилось поголовье,

Врачи нам вот такой совет дают:

Сон сохраняет, ваше мол, здоровье….

Согласен – спя не курят и не пьют.

Другой совет нам тоже пригодится,

Врачи так кратко изложили суть:

Мужчина, если только не жениться,

Сто лет и больше может протянуть.

Любовь

И не думал ты влюбляться, влюбился вот.

И никто не предсказал, то заранее.

А любовь она такая, всегда придёт,

Наплевавши на твои пожелания.

Только глянет на тебя, как споткнулся ты.

Запорхали в тот же час в сердце бабочки.

Скоротечно это так, как прилёт звезды,

Через месяц посмотри – носишь тапочки.

Но взбалмошная она – баба бабой есть,

Неприятностей порой и не считано.

У любви что в голове не понять, не влезть.

И уходит, как пришла, неожиданно.

Стихи

Лямкой режут плечи годы за спиной

И за каждый я пред Господом отвечу.

А такое в них творилось – боже мой!

Оправдаться бы за них, но только нечем.

Так у каждого, кто скажет – нет, тот врёт,

Допускаем все ошибки по запарке.

И кого-то Бог, возможно, и поймёт –

Не сбивал же никого на иномарке.

Оправдания я, кстати, не коплю,

Тут не знаешь, что ему пойдёт по нраву.

Только скажешь ты ему, что – сек люблю,

Не направит тебя в райскую дубраву.

Я не помню точно, что там про грехи,

Но любовь вошла в тот список вероятно.

Промолчу, конечно, точно про стихи,

Что писать их – это грех, и так понятно.

Официанты

Прочитал тут новость под заголовком «Туск собрался позвать на следующий саммит G7 Украину вместо России». Он интересно, кто там, в G7? Насколько помню, в организации состоят: Франция, Германия, Италия, Япония, Великобритания, США, Канада. Тогда понятно, почему по данному вопросу высказались Макрон и Трамп. Но чего-то я в перечне Польши не вижу. Получается, её там нет, но она решает, кого пригласить на встречу?! Как говориться – мы их не звали, а они припёрлись. Мдя. Поляки, вы же не глупые, дефицита в адекватных у вас нет, откуда вы таких политиков у себя выкапываете и на выборах толкаете их наверх? Или вы решили, как на Украине, чтобы цирк был бесплатным, выбирать тех, с кем будет весело? Хотя с главной мыслью, я согласен, России нечего делать в G7, пусть без нас обходится эта пустая говорильня.

***

Во всём возможны варианты,

Но не всему возможно быть.

С каких-то пор официанты,

В G7 решили порулить.

На сколько лиц закажем столик,

И кто конкретно, где сидит.

Читаю и смешно до колик,

У Туска йододефицит?

Официанты не решают,

Их дело – вовремя принёс.

И роль, так скажем, небольшая –

Куда не след, не суй свой нос.

Первый поэт

Великим был тот человек,

Сказавший первым слово.

Речь начала, как речка бег,

Став для всего – основа.

Но мало было только слов,

Когда поодиночке.

Родился древности Крылов,

Поставив рифмы в строчки.

Конечно, с ним я незнаком,

Давно же было это.

Сравнивший женщину с цветком,

Был первым из поэтов.

Был неказист тот ухажёр,

Возможно, и лентяем.

Но все поэты с этих пор,

За ним всё повторяем.

Как в Небраске

Куда ушло добро бог весть,

А я просил его остаться.

Пропало с ним понятье «есть»,

Пришло понятие «питаться».

«Флирт» заменён на «харрасмент»,

И стало страшно улыбаться.

Тебя посадят же в момент,

И отсидишь ты лет пятнадцать.

Всё это не пришло само,

Хотели сами – как в Небраске!...

Скучаю я об эскимо,

А также докторской колбаске.

Казахстан-Россия

Прощанье кануло в реке,

От кем был в прошлом отличаюсь.

Но по привычке всё – маке,

Бывает к старшим обращаюсь.

Судьба жестока и глупа,

И рушит города и страны.

По мне что мама, что апа,

Звучат совсем не иностранно.

И вроде жизнь так хороша,

Но отрицать того не стану,

Что разрывается душа,

Между Россией с Казахстаном.

И лет осталось мне впритык,

Уже вниманье меньше к краскам….

Всё время путаю – кирдык,

На русском или на казахском?

Мир изменился

Мир изменился, реже мы в реале,

Но мало изменилось всё же в нём –

То Родину за джинсы продавали,

Теперь за телефоны продаём.

Она ещё нас терпит непутёвых,

У нас же – о баварском всё мечты,

Скорее мы из рода – саранчовых,

Ни телом ни духовно не тверды.

Мир изменился, реже мы в реале,

Всё меньше ценим Родину, как мать.

Её мы, как каменья расшвыряли,

Придётся нашим детям собирать.

Кукушка

Кукуй кукушка, рано мне ещё –

Немало песен мною не допето.

Конечно, у меня не возраст лета,

И даже бритый не розовощёк.

По мне и осень милая пора,

Она прекрасна зрелыми плодами.

И сердце не колотиться при даме.

Пусть даже эта дама очень нра…

Судьбою предназначена одна,

А потому претят мне все другие.

Улыбчивые, даже и нагие.

За всеми мне Она одна видна.

И пусть уже не ждёт меня весна,

И буду вечно чувствовать – простужен.

Уверен, и такой ей буду нужен,

Взаимно и она всегда нужна.