Тайна

Не тайна лишь для единиц,

Не в курсе и Джеймс Бонд,

Что у России нет границ,

Есть только горизонт.

Клерки

За витринами клерки –

Беззаботны почти.

Я как чёрт в табакерке

С девяти до шести.

Вы с утра всё про ланчи,

Про детей и бабусь.

Я как тот из Ламанчи,

Вечно с чем-то борюсь.

Не похожи ни граммом,

Даже смерть когда съест…

Вам на памятник мрамор,

Мне некрашеный крест.

Архара

На фото я в период прохождения срочной службы. Амурская область п.г.т. Архара

Непонятно с чего я, что-то вспомнил вчера,

небо то голубое в п.г.т. Архара.

Средь таёжного моря, сопки как острова,

пол блестит в коридоре, все шагаю на два.

Это просто казарма и военная часть.

Здесь особая карма, не соврать, не украсть.

В этом крае таёжном потихоньку мужал,

Становился надёжным, как дамасский кинжал.

Вспоминаю стихию – мост, что сорван со свай.

Хочешь знать про Россию, так в тайге побывай.

Пехота или атака в полный рост

Назначен в генералы кто-то,

Вот только мы отнюдь не знать.

Предназначение – пехота,

А значит первым умирать.

Сегодня нужно за Россию,

Такую смерть почтём за честь.

Сто грамм дадут – анестезию,

Чем там закончится Бог весть.

Об этом снимут сериалы,

Как в полный рост в атаку шли…

Получат звёзды генералы,

А мы лишь горсточки земли.

Но эти горсти всех дороже,

Пусть и под ними мы гниём.

Мальчишки будут млеть от дрожи,

Глядя, как в полный рост идём.

Маржа

Время нам просто так ничего не дарит,

Не привыкло давать даром без маржи.

Время учит нас жить и за это старит,

А седины и есть наши платежи.

Скажи…

Союзное всё отгремело

И веры пришло торжество.

Хорошее кажется дело,

Но кажется только всего.

Теперь не мечтают о звёздах,

Земные в почёте мечты.

И чистый не ценится воздух,

Все едут в Москву из Читы.

Надеялись, счастливы будем,

Ты видишь с небес высоты,

Что жить тяжелей стало людям,

Но стали жирнее скоты.

Мыслишка одна меня колет,

В греховный вгоняя искус.

Скажи, может правду глаголют,

Что был коммунистом Иисус.

Жизнь на Марсе

Ночь. Три ноль-ноль. Не засыпаю,

Сон, как ни просишь, не идёт.

Периодически считаю:

Овец, козлов и прочий скот.

А завтра нужно на работу

Придти, как свежий огурец.

И там пахать, пахать до поту…

Когда ж засну я, наконец!

Хоть забивай в глухую ставни,

Не спится мне, что в гроб ложись.

А вот казалось нафига мне,

Всё думать – есть на Марсе жизнь?

Дом, река, кошка, пёс

Нужно всего-то и малость:

Домик и берег реки.

Солнца вечернего алость,

Лес в двух шагах напрямки

И без запора калитка,

Пёс всем дающий пройти,

Рыжая кошка бандитка,

Куры, не больше пяти.

Птиц мне играла б эстрада,

Я любовался рекой.

И ухмылялся – ну надо,

Есть же на свете покой.

Словно бы вышел из боя,

Вырван из города пут,

Как облака над рекою,

Прошлого тени плывут.

На середине упали,

Рухнули словно без сил.

Мякнула кошка вначале,

Следом и пёс заскулил.

До десяти

Я не привык считать до десяти,

Чтоб не болтнуть чего-нибудь такого…

Мне кажется обдуманное слово,

Способно только ложью обрасти.

После третьей

Настанет день

и третей всё же быть,

Без воин не бывает у двуногих.

Поможет им всё это пережить

укрытия,

но хватит для немногих.

Кто в щели те забился, тот и жив,

Но будут помешательства на грани.

И прошлое сойдёт в легенды, миф,

А книги будут сожраны кострами.

Но время подойдёт покинуть кров,

Где больше пребывать невыносимо.

Поднимутся на свет из бункеров,

Кто пережили атомную зиму.

И всё пойдёт сначала с этих пор,

И отшибая пальцы, кроя матом,

Вновь изготовят каменный топор,

Затем из бронзы…

стали …

снова атом...

Зря

Годы растрачены зря,

Так и остался вначале.

Ждал всё приход корабля,

Стоя на ЖэДэ вокзале.

Два стимула

Есть сила, что стоять нам не даёт,

Зависит от того – инертен; пылок.

Два стимула движения вперёд:

Пинок под зад, дыхание в затылок.

Валерьяна

Вновь провалился куда-то

Это как пьяный в кровать.

Даже три слова без мата,

Я не способен сказать.

Словно последние нервы,

Были потеряны в миг.

Мне из колоды туз червы

Видится дамою пик.

И от всего косоротит,

Плавлюсь, как в пламени воск.

Сердце, как в двери колотит.

В мой затуманенный мозг.

В спешке глотнув валерьяну

Еле плетусь я домой.

Там словно Феникс воспряну,

Кончился день трудовой.

Прапаэта

Подражание Елене Лерак. ПРАПАЕТЕССУ

Лежит бельё замочено с утра.

Да не сегодня, а, поди, с неделю.

Но некогда стирать-то, в самом деле.

Ищу я рифму к слову "мишура".

….

Неделю как немыт автомобиль,

Весь кузов, как в военной маскировке,

Не до капота тут и полировки,

Ищу, как заведённый, рифму к «штиль».

И далее – остряк… напряг… коньяк

Поэзия, не лёгкое то дело,

Жена вот словно ворон налетела –

Розетку всё не сделаю никак.

Ремонту год… ты скот… вот-вот… развод…

Меня зовут… разут… ведут… в райсуд

Не ведает не пишущий народ

Поэзия такой тяжёлый труд.

Поэтов завсегда разводы ждут,

А поэтесс совсем наоборот.

Бродяга

Пройти по жизни как бродяга,

Без цели и душевных мук.

Тогда мне ветер был бы друг,

Не знал бы горя и напряга.

Всё также с солнышком вставал,

На день искал бы пропитанье,

И завершались все страданья,

Когда я рюмку выпивал.

На все хватало б пятачок,

Что люди добрые подали…

Он так, прибавка в капитале,

Главнее мусорный бачок.

В его бездонном содержимом,

Мне видно, как и кто живёт.

Кому-то жизнь скорее мёд,

Кому, как с лагерным режимом.

А у меня ни то, ни сё,

Примерно где-то в середине.

Небрит и пальцы в никотине….

Но было б пофиг это всё.

Плюс

Кресты на кладбище, как плюсы,

Что расставляет смерть.

Здесь через раз герои, трусы,

Все могут умереть.

И нас она не различает,

От этого и злюсь.

Она заслуг не замечает,

Всем ставит просто плюс.

Кирпич

А с крыши пал кирпич –

В меня возможно метил.

Для кирпичей мы дичь,

Убит, коль не заметил.

А я же просто шёл,

Ни грамм не увернулся.

Он рядышком прошёл,

В асфальт ребром воткнулся.

Не перетёрлась нить,

Свезло необычайно.

Я продолжаю жить,

Но кажется случайно.

В разведке

Обратно даже дальше чем туда,

Домой короче только на гражданке.

И светится ракета, как звезда,

Мы в поле имитируем останки.

Все тех, кто днём на поле том полёг,

Их много тут, покуда не убрали.

Кто мог вернуться, но, увы, не смог,

А на войне отнюдь не до морали.

И нет страшней нейтральной полосы,

На ней же большинство и умирали.

С колючки сняты баночки-весы,

К своим спешим быстрее, чем на ралли.

В разведке осуждаем даже чих

Когда и умирающий не охнет.

Быстрей, быстрей добраться до своих,

В окопе гимнастёрка хоть просохнет.

Потеря

Рубаху отдавать не жались,

Деньгой не запасались впрок.

На дураков не обижались,

Но и не строили дорог.

Наставив у иконы свечи,

Просили: Господи прости.

И собираясь в путь далече,

Садились дух перевести.

Глубокомысленно молчали,

Смотря на журавлиный клин.

Так было всё у нас в начале,

Куда же делось это блин.

Остались только недороги,

А вместе с ними дураки.

Неужто отвернулись боги,

Зря светят свечек огоньки?

Все будем

Но в жизни не бывало никогда,

Путей чтобы безгрешно проходимых.

Как день настанет Страшного Суда,

Все на скамье мы будем подсудимых.

Считается, судья суров и строг

И чувства милосердия не знает.

И всем он, без разбору, влепит срок….

Я думаю, кого-то оправдает.

Скотина

Плетёшься с работы, мысль в темечко – дынц,

Стараясь собой укокошить.

Тебе, намекая – совсем ты не принц

И даже не белая лошадь.

Сначала подумаешь, что говорит!

В пути попадётся витрина.

В неё ты заглянешь, рассмотришь свой вид –

Ни лошадь, ни принц, а скотина.

Характер жизни

В одном из комментариев, читатель привёл мне в пример, в качестве отзыва и ответа на мой вопрос, моё же произведение. Поискал, этого стиха нет на блоге. Он просто из очень ранних, из моего творческого детства можно сказать. Привожу текст ниже.

Всё в жизни так неоднозначно,

Где зло похоже на добро.

Порой глядишь, получишь смачно

Удар под самое ребро.

Ударит тот, кому ты веришь

И от того оно больней.

Тот, для кого соломку стелешь

И зачисляешь в круг друзей.

Ты возмущаешься и «пенишь»,

Да брось – всё это ерунда.

Характер жизни не изменишь,

Сюрпризы ждут тебя всегда.

Примерно через год

А в феврале – примерно через год,

В Саратове не будет даже тени.

И потому кто ищет, не найдёт,

Я растворюсь как снег, что в день весенний.

Он только выпал, сразу и пропал,

А через час и следа не оставил.

Такой непритязательный финал,

Такое исключение из правил.

И память обо мне стечёт рекой,

И новыми людьми её заполнит.

А то, что жил в Саратове такой,

Кого ты ни спроси, никто не вспомнит.

Наряд

Прошли лишь сутки, но опять в наряд,

От прошлого ещё не отоспался.

Но надо, надо, надо говорят.

От роты всей всего-то взвод остался.

А значит из дести всего один

И потому иду в наряд – не ною.

Чтоб не заснуть я принял кофеин,

Там волки за нейтральной полосою.

Таблетки эти очень уж бодрят,

Затвором даже начинаю клацать.

Мне выжить нужно, кто пойдёт в наряд?

Тогда один же будет за пятнадцать.

Евро-стандарт

Пока живёт в евро-стандарте

Власть народа не поймёт.

Когда бы ездила в плацкарте,

Понимала бы народ.

Смысл жизни

Жизнь всё больше похожа на гонки,

Победителя ждёт чепуха.

И квитанции, как похоронки,

Присылаются мне ЖэКэХа.

А кто нужен, то тем не до писем,

И, похоже, не до эсэмэс.

Смысл от жизни совсем независим

И всё больше впадаю в регресс.

Зачастую сбоит сердце зуммер,

Намекая, что я уже дед.

Соглашаюсь, давно б уже умер,

Но на смерть просто времени нет.

Подуй на ранку

Не повезло, такое дело

Твой сын по жизни абалдуй.

Ему тут снова прилетело…

На ранку мама мне подуй.

Вяжу разорванные жилы,

Мне не даны ни тишь, ни гладь.

И хорошо, что все мы живы,

Чего мне больше-то желать.

Ты за меня терпела годы,

Готов отдать тебе вдвойне,

Перетерпеть твои невзгоды…

Подуй на ранку мама мне.

Оставь

В белье других копание дотошное

Оставь, судить дано лишь небесам.

Других не стоит, осуждай за прошлое,

Раз неизвестно чем закончишь сам.

На льдине

В жизни-трапезе я отобедал

И в пол шаге маячит финал.

Всех заслуг – никого я не предал,

Ничего никогда не украл.

Вёл себя я порой и несносно,

Поступал, как последний стервец.

Исправлять же сценарии поздно,

Время кадру, что «Фильму конец».

Сам себя я на днях исповедал,

Не жалел, словно кожу сдирал.

Понимая, не вспомнят – не предал,

Ничего, никогда не украл.

И по жизни один, как на льдине,

Для неё я ненужный балласт.

Скоро треснет она в середине,

И руки мне никто не подаст.

Авитаминоз

Организм даёт всегда наводки,

Пусть не прямо, только намекает.

Если очень хочется нам водки.

Значит, витаминов не хватает.

Чёрно-белое

Смотрю на фотографии родных

И думаю, – ну почему о Боже,

Что мы на фотографиях цветных

На этих с чёрно-белых непохожи.

Цветное фото скажет нам эстет,

Передаёт цвет глаз красноречивей.

Но сам сравнишь и понимаешь – нет,

На чёрно-белых выглядят красивей.

Похожи дни

Предваряя инсинуации «Анонимного» комментатора, который наряду с дельными замечаниями, старается меня подковырнуть, сразу говорю – это я не про себя. А просто стих. Наверное, такие люди есть.

Похожи дни, как капельки воды –

Подъём, работа, одинокий ужин.

И больно понимать, что ты не нужен,

Как в сытый год побеги лебеды.

Всё открестились, как от святотатца,

Но только лишь завидевши беду,

Зовут меня, и я на зов иду,

Чтобы помочь и вслед за тем расстаться…

И снова погрузиться в эти дни –

Подъём, работа, одинокий ужин

И ждать, что будешь в ночь звонком разбужен,

Такая жизнь архангелу сродни.