Мне рад

Продолжение, точнее начало стихотворение «Последний просмотр». Получается сначала было написано окончание, а вот теперь начало.

Лет десять шествует за мной

И выбирает тот момент,

Чтоб рядом не был врач и мент,

И чтоб пора была ночной.

В кармане брюк он прячет нож,

Похоже, может быть кастет,

И так всё ходит десять лет,

А я твержу – мол, не возьмёшь!

Непрост я и вооружен,

Как он всего лишь жду момент,

Чтоб рядом не был врач и мент

То время – действовать ножом.

Ну, наконец-то всё сошлось,

Окликнул он меня баском,

А голос, думаю знаком,

Пусть нам болтать не довелось.

Подходит. Мне знаком мужик,

Был раньше, тоже он брюнет…

Да это – я. «Привет! Привет!»

И слева, вправо ножик вжик.

Секунда… падает ничком,

Мутнеет, стекленея взгляд.

Но видно – по губам – он рад,

Он о конце мечтал таком.

Стихи не стоит сочинять

Стихи не стоит сочинять,

что сочинялось – не стихи.

Уменье рифму подбирать,

вас не спасёт от чепухи.

И в строчках, что меж запятых,

нет места всякому хламью…

И не придумывая – в них,

стихами пишут жизнь свою.

Написал я, как смог.

Что ж читатель – глумись.

Знаю путанный слог,

Но такая и жизнь.

Тампон

Вправду ли думаешь иль предуряешься,

Слышу, мол, русских с Украины вон,

Зря дорогой ты кричишь, разгораешься

Ты не свеча, для влагалищ тампон.

Свет в окне

И тот вопрос, как бред:

Так быть или не быть?

Я выключаю свет.

Придётся ли включить?

А ночь, она есть ночь,

Должно же быть темно.

И с окон шторы прочь,

Пусть светит мне окно.

В котором фонари,

Сияют сквозь стекло.

А значит, хоть умри,

Но будет здесь светло.

И вот отпал вопрос,

Который словно бред.

С того мне не спалось...

Боялся всё за свет.

Цыплёнок жаренный

Цыплёнок жареный,

Цыплёнок пареный

Пошёл по Невскому гулять.

Его поймали,

Арестовали,

Велели паспорт показать.

Аркадий Северный (настоящее имя Аркадий Дмитриевич Звездин; 12 марта 1939, Иваново — 12 апреля 1980, Ленинград)

Сколько среди слышащих глухих,

Сколько душ закованных в металл.

Он делил, что было на троих,

А вот смерть ни с кем делить не стал.

В никуда летели журавли,

Он летел за ними в никуда.

Для него мы были все свои,

Он для всех своим был как звезда.

Был любим, от малолеток до старух,

Пусть и мало кто его в лицо и знал.

Скажет кто-то --- отгорел он и потух,

Только я б того сказавшего послал.

Сижу я трезвый иль раскумаренный,

Один иль с бабами в парилке я сижу.

Смогу вам спеть я «Цыплёнок жаренный»,
И про евреев, я вам всё порасскажу.

Двоякость

Многолика жизнь-игра,

Разные в ней роли.

Есть герои от добра,

Есть и зла герои.

Прославляют тех и тех,

Бюсты, позолота.

То, что видится как грех,

Подвиг для кого-то.

Двое

Пока ты не один,

Есть хоть один с тобой.

То ты непобедим,

Пусть лезет враг стеной.

Но стоит потерять,

Последнего того.

Состриженная прядь –

Не стоишь ничего.

Держись, держись его

Да чтоб держался он.

Вы с фразой, что на ё…

Вдвоём на миллион.

Гюго

Пусть будет за окном – соседний дом,

облезлая стена.

И на столе один стакан – в нём ром

И больше ни хрена.

Пусть буду я и больше никого,

В квартире я один

И мир, что проклинаем, был Гюго,

Так справедливо блин.

Шорт-лист

Теперь иные времена,

Иные интересы.

Все чаще посылают на…

Поэты, поэтессы.

Мол, ты подальше отойди,

Компанию не порти.

Мы тут, кто баба – Леди Ди

И все стихи в лист-шорте.

Что не мужик большой поэт,

Стихи же в шорт-листах.

А вот твоих стихов там нет,

Причём во всех местах …

И с этим спорить я не смог,

Как есть не в шорт-листах.

И вот забился в личный блог

Послав их скопом нах…

Ой

Не любит начальство бодливости,

Будь готов к такому повороту.

Только начнёшь искать справедливости,

Будешь искать и другую работу.