Напиши

А ты мне пару строчек напиши,

Пусть:

не прощу – и всякое такое,

и не читаю я твои стиши,

в которых через строчку паранойя.

И хорошо, что вечер одинок,

С тобою для меня казался ночью.

Ну, напиши хотя бы пару строк,

Прошу тебя с настырностью сорочью.

Возможно, я бы первым написал –

Слова в непонимание упрутся.

Я, например, не верю, что финал

И невозможно в прошлое вернуться.

Тобой уже придуман результат,

Ломать, конечно – это же не строить.

Что ты напишешь, знаю, и не рад.

И не согласен…

но не буду спорить.

Смысл голову мне пеплом посыпать,

Останусь прежним с головы до пяток.

Да и тебя не перевоспитать,

Упрямство – наш с тобою недостаток.

Но ты мне пару строчек напиши,

Читая их, почувствую – с тобой я.

И буду вновь писать тебе стиши,

В которых через строчку паранойя.

Сладкий пирог

На «Счастье!!! Счастье!!!». Dodo.

Выдержка «…Несчастье делает вас особенным. Счастье — универсальное явление, в нем нет ничего особенного….»

В сладкий пирог добавляется соль же,

А без неё будет – ешь и давись.

Счастья нам хочется, счастья… и больше,

Но полное счастье – скучная жизнь.

Пусть всё останется

Пусть всё останется, как есть –

Леса и сеть дорог.

И недосказанность (вот здесь),

А существует Бог?

Пусть всё останется, как есть –

Деревни, города.

За следом, как прибудет весть:

Ушёл он навсегда.

Пусть всё останется, как есть,

Когда поднявшись над,

Узнаю, там, в почёте честь

И существует ад.

Какой ты?

на «А какой образ Вам больше соответствует?»

ЗАПАХ БАБОЧЕК

Я весел, в тоже время хмур,

И сам себя, не понимая.

Кричу я в зеркало, чур-чур,

Там рожа страшная такая.

Недолюбивших в будущем не ждут

Торопимся! Захвачены игрою –

Где побеждает тот, кто побыстрей.

За нами непроглядной пеленою

Туман из неполученных вестей.

Не долюбив, не дострадав, бросаем –

Нам некогда, ждут новые дела.

А там любить по-новой начинаем,

Сжигая всё вчерашнее дотла.

И сожалея чуть об уходящем,

Шагаем мы, стараясь не мельчить.

Но так всё быстро в нашем настоящем,

Что будущее можем проскочить.

Нас гонит время. Всё-таки терпите:

Пускай напрасно спину хлещет кнут;

Вы здесь, сейчас, старайтесь, долюбите!

Недолюбивших в будущем не ждут.

Голуби

Наконец то понять, что всё врут про Сезам

И ценить по поступкам, а не по глазам,

Только опыт приходит с годами.

Днём не рыбным в неделе бывает среда,

Но недели без сред не встречал никогда,

Как овец, что не ходят стадами.

Кто-то только мечтает махнуть за бугор,

Только эта мечта, до седин разговор.

Тот, кто делает, тот не мечтает.

Но я сразу решил – остаюсь старина,

В состоянии любом дорога мне страна,

Для себя это каждый решает.

Так о чём я там начал – забылся совсем,

Про Сезам и про среды писал я – зачем?

Написал, значит было так надо.

Может мне написать ещё про голубей,

Что всегда возвращаются к клетке своей,

Но про них ты не скажешь – мол, стадо.

Не легче

Наши встречи, как по талончикам,

То тебе недосуг, то мне не до встреч.

Кажется вам проще так мужикам,

Если чуть перебрал, так спокойно лечь.

И куда идти, сам с собой решать,

Как всегда решал тот вопрос испокон,

В разгар зимы никогда не дрожать,

Кто погонит тебя курить – на балкон?

Любили друг друга до гематом,

А затем болтали до самой зари.

Только кажется, что любовь не в том,

А вот в чём она, так пойди, разбери.

Друг для друга мы словно омуты –

Всего-то чуть-чуть и сложилась семья.

Мне жаль, мои шутки не поняты

И твои не всегда понимаю я.

Пониманья нить очень тонкая,

То не в карты играть, выбирая масть.

И болит, как зуб под коронкою

Каждый раз, когда чувствую – понял часть.

Понимаю и то, когда речь я двину,

Не легче тебе понимать половину.

Дело

Тобою греха в этой жизни не сделано,

Христу ты молился, Аллаху, а затем Харе Рамме

Ты так дать счастье желал человечеству, но -

Одиноким давалось оно не тобой, а блядями.

Жизнь ты прожил, так не понял всего одного –

Не способны помочь ни Христос, ни Аллах, Харе Кришна.

Людям плотское, плотское ближе всего.

Потому у тебя, кривовато всё в жизни и вышло.

Два наброска

1.

Слёзы – это не позор

И не слабость, безусловно.

Плачешь – жив ты до сих пор

И телесно и духовно.

2.

Учат жить отец и мать,

И на том ученье рвётся.

Нас не учат умирать –

Умираем, как придётся.

Спираль

Люди становятся злее

И оскудела мораль

И всё сильнее на шее,

Время сжимает спираль.

Часто везло с окруженьем,

Но разрывался тот круг.

Счастья терялись мгновенья,

С ними подруга и друг.

И становились врагами,

Хуже всегдашних врагов.

И пропадали меж снами,

Но оставляли без снов.

Вечности был почитатель,

А не халифов на час,

Жаль только вот знаменатель - 

Тройка была каждый раз.

Зря по сто раз перепеты

Песни и оды добру.

Жизнь – ты ответишь за это,

Завтра, возьму и умру.

Тише в конце, чем в начале,

Оду добру пропою….

Туже всё кольца спирали

Давят на шею мою.

Не скукота

Всё что мной желанно пролетало мимо,

Но зато и жизнь не скукота.

Если же мечта легко осуществима,

Значит это вовсе не мечта.

Поцелуй в темноте

рецензия на «Ты пройдёшься со мной по Монмартру?». Pelageya, русская американка. Правда получилось не совсем по теме, но как вышло, не обессудьте. 

Отвечай. Ты пройдёшься со мной по Монмартру?

По ночному Парижу, пройдёшься со мной?

Не возьмём мы с собою Парижскую карту,

Будет утро, и найдём мы дорогу домой.

Вижу я, удивлён ты моим предложеньем,

Твой вопрос отпечатан на бледном лице.

Ты не бойся мой друг, потерпеть пораженье,

Про любовь мне ненужно даже слова в конце.

Будем лишь любоваться с тобой фонарями,

И витрины зеркал будут нас отражать.

Захотелось, гулять просто так вместе с вами.

На ступеньке просто так, просто так постоять.

Забредем и подальше мы в темень ночную,

Там где свет фонаря нас не сможет достать.

В темноте обязательно вас поцелую,

Со щеки вам не буду я помаду стирать.

Красное платье

«Платьице и меч». Михаил Анищенко-Шелехметский (поэтический гений)

Я шёл к тебе по бережку,

Сто лет не мог прилечь.

Вставай, моя Рассеюшка!

Вот платьице. Вот – меч.

Нет – это сон, всего лишь сон,

Не может быть реальность злою.

В ней громче колокольный звон

И ярче небо над тобою.

И я проснусь и я проснусь,

Реальность встанет предо мною.

Спокойна и сильна в ней Русь,

Не может быть реальность злою.

Но сны сожгу свои дотла,

И бдеть я буду ежечасно.

Чтоб ты Россиюшка жила,

Вот только как не очень ясно.

В реальность выброшенный вон,

Я в ожидании напрасном.

Всё тише колокольный звон,

Россия ходит в платье – красном.

Дети – украшение нашей…

Чтобы не было в жилище, словно в райсовете,

Затащить куда нас можно только по делам.

Нам унылую квартиру разукрасят дети,

Если их за шалости расставить по углам.

Ошейник

Напрочь сняв вопрос: Какая лучше?

Прошлые романы позабыв.

С каждым днем любить сильней и глубже,

В страхе умереть не долюбив.

И терпеть дни женской непогоды,

И болтать взахлёб по вечерам.

Планы строить наперёд – на годы,

И таскать друг друга к докторам.

И беречь от склок соседки – суки,

Так, как от соседа кобеля.

Гладить твои волосы и руки,

И желать, чтоб гладила меня.

Ранним утром наполнять кофейник.

Кофе, как ты любишь – остудить….

Да любовь похожа на ошейник,

Но приятно так его носить.

Хромая лошадь

Я как хромая лошадь. И давно,

Дорогой мной потеряны подковы.

И потому пью горькое вино,

Что мне не быть подкованным по новой.

Подковы, что потеряны – найдут,

Кому-то принесут они удачу.

Потерями полезен был я тут,

Иду-бреду, хромая и не плачу.

А там, куда прибуду – всё равно,

Весь год сплошная осень и ненастье.

И не поможет горькое вино,

Найти, в пути потерянное счастье.

Был неоднократно виноват

Был неоднократно виноват,

Сколько обиженных помнят, не ленятся.

Смысла ни грамма смотреть назад,

Там ничего, никогда не изменится.

Что не простили, Бог мне простит,

Правда в него и под старость не верится.

То же, что помнят, даже мне льстит,

Всё же для памяти повод имеется.

Полночь – часы – начало с нуля,

К нашим делам – это всё не относится,

Что от пажа, и до короля,

Время наступит, за прошлое спросится.

Мокрые окна

Опять сегодня ночью накатило,

Дождь за окном вбивает мусор в грязь.

Такое чувство режет Чикатило,

Мне душу. Но поимки так боясь.

Не трогает дряхлеющее тело.

Он опытен, он знает, как больней,

Вот он неспешно завершает дело

И растворился множеством теней.

От влаги окна стали зеркалами–

Старинных, прибавляющих морщин.

Ни раз накрытых – люди умирали,

А также в дни (умерших) годовщин.

Пусть поздний час – совсем мне не дремотно,

Смотрю, не отрываясь в зеркала,

А дождик лупит залпами поротно

И целью ему служит голова.

А там мертво, там правит тихий ужас.

Вокруг все те же – множество теней,

Вот-вот сольются вместе – поднатужась,

В того. что будет резать побольней..

Что за окном не разглядеть мне путно.

Я отражаюсь, ниже чуть герань.

Пусть зеркало старо, слегка лишь мутно,

Но капли, что накинутая ткань.

Железное правило

шутливый ответ на рецензию Ирины Корсун, написанной под стихом «Зачем придумала меня?».

Правило железное жизненного ГОСТа

При любой конфессии, вплоть до саентолога:

Сделать женщину довольной очень даже просто,

Но обходится мужчине это дорого.

Внешность

Рву жилы и живу небережливо –

Мне хватит, а порывы я свяжу.

С узлами не совсем оно красиво,

Но мысли нет иной по крепежу.

Что красотою внешности гордиться,

Душевная сильнее красота.

Ценнее, что внутри у нас творится,

А тут – снаружи пусть хоть береста.

Пусть зеркала лицо твоё боится.

Но тот вопрос: а в сад или к котлам?

Господь решает точно не по лицам,

Не по молитвам даже, по делам.

Вдох

Поэтом быть – жить в придуманном мире

С самим собой случается беседа,

Здесь дважды два, то не всегда четыре.

И даже ночью время для обеда.

Не то, чтобы не дружим с головою –

Но никем же не доказано пока,

Что деревья не шепчутся листвою

И что в небе не живые облака.

Мир неправильный, ну как у выпивох.

Только сколько в нём очарования,

Встреча здесь финал для расставания,

Как для выдоха, с неизбежностью вдох.

Что поперёк

Бреду я поперёк толпы,

(За то мне ноги оттоптали).

Там впереди идут попы,

Ведут в придуманные дали.

Бог не продаст, свинья не съест,

В толпе такая вот надежда.

На вере мной поставлен крест,

И потому для них невежда.

Поймёт меня один из ста

А остальные скажут – эка,

Смотри, не верит он в Христа….

Зато я верю в Человека.

***

Что поперёк идёт толпы,

Ему – все локти под ребро.

И не надеясь на кабы,

Творит вокруг себя добро.

Смысл целой жизни на кону,

Вопрос: А быть или не быть?

Кто знает истину одну –

Грех невозможно отмолить.

Я и Русь

В эпиграфе, один из моих любимых поэтов В.Маяковский

Я не самородок, я учился,

Много дали мне учителя.

Если б не они, наверно б спился,

Но они работали не зря.

Да, бывает выпью, развернусь я,

И всё отсылаю и в п.. и на…

Этим и похожи, то есть: Русь и я,

Пусть и человек, она страна.

После четвёртой

И через рюмки четыре

мысль меня сводит с ума:

Всё изменяется в мире –

вечны тюрьма и сума.

Пусть и слова твои грубы,

лоб понапрасну не морщь.

Всё выдают твои губы

и пересоленный борщ.

Ты, осудивши, простила,

нет в твоём взгляде зимы.

Вижу любовь – это сила,

что не слабее тюрьмы.

С рюмки, что шла за четвёртой

всё изменяется – новь,

прежние мысли все к чёрту,

к вечным причислю любовь.

Всем же известно по пьяни,

правда летит с языка.

Утром похмелье борщами,

что пересолят слегка.

Водка-то правду в нас будит,

если же пьяным грубил –

Это не значит, не любит,

пятую он не допил.