По мне осенние свиданья,
То не свидания совсем.
Когда повсюду увяданье,
Не до любовных нам поэм.
Пусть сыро, но свиданье сухо,
Весны бы по календарю.
Меня ты слушаешь вполуха,
И я банальность говорю.
Развеселить тебя старался,
И сам смеялся напоказ…
По осени я не влюблялся,
Но расставался много раз.
Каких-то пять дворов, а взять попробуй,
У них тут каждый дом считай
блиндаж.
Их, знаем — одевали всей
Европой,
И не одни, с Америкою аж.
И с ними мы неделю как
грызёмся,
Стараясь как болячку
сковырнуть.
Пока же при своих все
остаёмся,
Сегодня надо — не когда-нибудь.
Ну с Богом, и сегодня в раз
последний,
Иначе просто многих подведём.
Вот я уже у домика, в
передней,
Но обожгло как будто бы огнём.
Так жахнуло, что и глаза вдавило,
И затряслась незыблемая
твердь.
И сразу не поймёшь, что это
было,
Контузия, ранение иль смерть.
Не разглядеть — вокруг меня
рябило,
С реальностью рвалась похоже
нить.
И стрелкам на часах похоже
было,
Хотелось всё обратно прокрутить.
И голова как будто в одеяле,
В себя вдыхаю запахи земли.
А стрелки на часах, чуть постояли…
Пусть нехотя не всё же вновь
пошли.
Я вновь в бою. Я вновь
соображаю,
Не знаю сколько времени
прошло.
Прошёлся я, наверное, по
краю,
И продолжаю снова брать село.
День — пятница. И чёртово число.
Тринадцатого в пятницу так
страшно.
Я жду. Но он не едет, как
назло,
Тень за окном болтается
миражно.
Гроза всё время навевает
страх,
Не зная даже в этом чувства
меры.
И неспроста, что тучи в
небесах,
Предпочитают чёрный или
серый.
В таких цветах, так ужаса
полно,
Что даже свет страшит на этом
фоне.
В грозу порой спасает лишь
вино,
А также эсэмэска в телефоне.
«Чуть задержался, через час
приду».
«Замучила проклятая работа».
«Гроза. Зато машина на ходу».
«Сегодня день тринадцатый… Суббота».
И вспомнилось, не пятница и —
уфф,
А значит и не стоит мне
боятся.
Бокал вина. Под боком мягкий
пуф.
Осталось только лишь его
дождаться.
Вместо пепельницы чашка,
И промахиваюсь в ту.
Что-то грустно, что-то тяжко,
В ширину и в высоту.
Но не с той ноги не встанешь,
Если лишь одна нога.
С этой встал, а ту помянешь,
Что в раю наверняка.
На земле же остальное,
Пребывает в толкотне…
Где терпение стальное,
Чтобы выжить нужно мне.
