Документальное кино

Документальное кино,

О чём-то в прошлом.

Что так давно прошло, прошло,

Сейчас в киношном.

Хотя правдивом, если знать,

Как всё там было.

Меня возможно в нём узнать,

С лица и тыла.

Да, да – я точно был таким,

Глаза и руки,

Длинноволосый херувим,

Не знавший скуки.

Непонимающий ещё –

Жизнь не веселье.

На свет, пришедший из трущоб,

И новоселье.

Считая шагом, что вперёд,

В пятиэтажку.

Где за стеной сосед орёт,

Протяжно тяжко.

И были школа и хоккей,

До самой ночи.

Где слова не было Окей,

И многих прочих.

Документальное кино,

Вот двор, аллея…

Всё вроде правда, только, но,

Не тот уже я.

Прогулки

Закружила листва золотая,

Как одна из осенних примет.

Никого я из местных не знаю.

Здесь никто мне не скажет – привет!

 

Так гуляю – не узнан, не встречен,

Лишь спешащий толкнул вот плечом.

Но зато мне не давит на плечи,

Разговор, просто так – ни о чём.

 

Где о том – как живётся, спросили,

Но запустят по ветру ответ.

Как назло, не ответить не в силе,

Но ответ мой на пять сигарет.

 

Потому и подумаю – надо ль,

Это всё в человека валить.

И тогда, ограничась тирадой,

Обрываю общения нить.

 

С облегчением видишь – уходит,

Знает слов у меня на полдня.

Потому и прогулки проходят,

Где уж точно не знают меня.

Межгород

Межгород. Ночь. Не видно ни черта.

Нас двое. Надрывается машина.

И стрелка докатилась до двух ста,

Богам молюсь, чтоб не стрельнула шина.

 

А то слетишь, что будет хоронить?

Всё будет запрессовано в металле.

Порвать бы не хотелось жизни нить,

Хотели бы, то ехать бы не стали.

 

В тот город, где семейное гнездо,

Где всё тебе до трещинки знакомо.

И гвоздик вбит в прихожей для пальто,

И признаки везде родного дома.

 

Как всполох город – нам ориентир –

Застыли в небе белые пожары.

Из полной темноты кругами мир,

Для нас двоих нам вырывают фары.

Грузди

Только моргнул и осень

Лужи ночами студит.

Так мы и пить не бросим –

Повод всё время будет.

Осень сезон для грусти,

Где на душе тревога,

Но просолились грузди,

Значит закуски много.

Сядем с тобою двое,

Где на троих там пьянка.

Водочки я открою,

Ты, что с груздями, банку.

Не пророк

Откуда он всё время знал,

Когда и что случится?

И вечно всем надоедал –

Беда мол к нам стучится.

 

Как говорил, и точно в срок,

Дожди, неурожаи.

И все считали – он пророк,

За что и уважали.

 

Не лез в святые и в Христы,

Мол никаким к ним боком...

Для предсказания беды

Не нужно быть пророком.

Сон

Успокоиться, лечь,

Осознав – находился.

Ноги стёрты до плеч…

Сон мне кстати приснился:

Где как в тридцать здоров,

Также быстр, как борзая.

И наломанных дров,

Кучка, очень большая…

Но проснулся и встал,

Пробежаться проблема,

Даже кругом квартал,

Пять минут…

колет слева.

Счастлив тот

Счастлив тот, кто не знает,

Как дымиться железо.

Кровь, что с паром стекает

От осколка пореза.

С холодком, что по нёбу,

Входит внутрь стекловидно.

Смотришь в небо ты в оба,

Только неба не видно.

Ничего не вечно

Ничего не вечно под Луною.

Время и до бадика дойдёт.

И пока хожу ещё не ною,

Но уже по скорости не тот.

И глазам – что далеко виднее,

Но зато не вижу мелочей.

И ценю, что жизнь закончу с нею,

Той, что будет до конца моей.

Это любовь

Погода морозная с неба летит дребедень.

Но ты точно знаешь тебя он и любит, и ценит.

Из слов о любви только слыша – ты шапку одень,

А следом возьмёт на тебя эту шапку наденет.

Все лужи зальдились, но держит под локтем рука,

Того, кто «люблю» не сказал, как назло, две недели.

Но утром – ты помнишь от чмока зардела щека,

И мысль пронеслась - а ведь любит меня в самом деле.

Вот честно подумать, как мало же стоят слова,

Причём о любви даже меньше, чем все остальные.

Когда б не любил, то без шапки твоя голова,

Другую держали у лужи бы руки стальные.

Зимняя любовь

Полюбишь сразу лет пятнадцать скину,

Такие есть способности у дам.

И ты меня возьмёшь с собою в зиму,

Всегда влюбиться лучше к холодам.

 

Зимой тепла нам вечно не хватает,

И будет в самый раз любви тепло.

Весны дождёмся вместе, а растает,

С тобою будем помнить, как мело.

 

Метели выли так невыносимо,

И ночи удивительно длинны.

Но если вместе пережили зиму,

То, что боятся лета и весны.