Герострат

Что ни день жёг себя

Потому и прослыл Геростратом,

Скальпель злобно скрипя

Всё скользил. Матерился анатом.

Наблюдала душа,

За работой того, что в халате.

Тот от злобы дрожа,

Задыхался в отборнейшем мате.

И кроить ни к чему –

Прогорело до угольев чёрных,

Не под солнцем в Крыму,

От мечтаний и чувств иллюзорных.

Так, не режа, кроша…

Через час всё врачу надоело,

Учащенно дыша,

Бросил он это гиблое дело.

Всё к такому и шло,

В правду видел, а может быть мнилось…

Цветом крови тепло,

Всё из угольных трещин сочилось.

Я так устал

Сентябрь скоро, следом и покос,

Пока ещё налиты влагой травы.

Как грустно, что отца я перерос,

Не сам, а постарались в том минздравы.

Три раза всё промахивалась смерть,

В четвёртый раз, надеюсь, не промажет.

Боюсь, боюсь к отцу я не успеть,

Боюсь, забудет он и не расскажет.

Всё то, о чём хотел его спросить,

О том, что одному ему известно.

Зачем так долго стоило мне жить,

Коль с полувека было всё мне пресно.

Скорее просто жил я за двоих,

А он пораньше к Богу попросился.

И потому безвременно затих,

Что было у него, тем поделился.

А мне делиться не с кем, не срослось.

Свой век, по сути, прожил я впустую.

Он смотрит сверху думая, небось,

Что вместо точки ставлю запятую.

Нет, ставлю точки, каждую я ночь,

Но вот выходит просто многоточье.

За мною никого, ни сын, ни дочь,

Вся жизнь одно лишь карканье сорочье.

Я так устал, и мне, хоть в гроб ложись,

И вижу я, лишь чуть глаза прикрою.

Мою давно повыцветшую жизнь,

И ту, за ней пришедшую с косою.

Мальчик

И снова нежданный скандальчик,

А сколько же было таких.

Я стар, только глупый, как мальчик,

Что верил в безгрешность других.

Трясут меня словно бы грушу,

Казалось – свой мир обезлюдь.

Но вновь расстояния рушу,

Чтоб ближе быть к людям хоть чуть.

Была

Слышу, боженька что-то бормочет,

А прислушался – вот же дела:

Если женщина замуж не хочет,

Значит, там она точно была.

Дети Донбасса

Увы и ах, среди моих сослуживцев и друзей, оказались личности, воюющие против ДНР и ЛНР в рядов Вооруженных Сил Украины (ВСУ). Бог им судья. Желаю им поскорее прозреть или сгореть в аду.

Они стреляют и в который раз,

Нет не по нам, а как всегда по детям.

Вот тем и отличается Донбасс,

От воин, что в истории мы встретим.

Таких шакалов не было в миру,

Надеюсь, дальше никогда не будет.

За это, если нужно, я умру.

А там, как говорится, Бог рассудит.

Не примет их ни небо, ни земля,

Я говорю естественно об этих.

И пухом будут плакать тополя.

Нет не о них, об убиенных детях.

С чего

На вопрос – Чего печалю?

И призывы – улыбнись!

Я всё время отвечаю,

Что причина – эта жизнь.

Саратов-Колыма

Просыпаюсь средь ночи, и долго ещё я –

Одного, одного, одного не пойму,

Толи правда, толь кажется мне с перепоя,

То Саратов иль вижу я всё ж Колыму.

Не пойму, где проснулся – в квартире, бараке?

Под конвоем ли мне, добровольно идти?

То начальники лают, а может собаки?

Нет ли, есть ли мне доступ до телесети?

А к шести – и не знаю, свободен ли, волен?

На поверку идти и кричать – Я. В строю.

Прикрываю я крестик – любимой намолен,

Не в Саратове я. В Колыме я стою

Сохранить бы его – тот намоленый крестик,

Он даст сил, мне и здесь, оставаться собой.

И играет, играет, оркестр кудесник –

«И за Родину мы до доски гробовой!».

Третий Рим

За тёмными годами будет свет,

Темнота не вечное явление.

Его увидим, может быть, и нет,

Будет и другое поколение.

Да не пророк я, а всего пиит,

Но всё же и мне доступно знание.

Россия смотрит, смотрит и молчит

И ждёт она от мира покаяние.

Как ни хотелось, а придется им,

Сменить прогнившие авторитеты.

Поднимется над миром третий Рим,

То знают и пророки и поэты.

Инне Китасовой

«Учителю. Геннадию Жукову». Инна Китасова. Эквадор.

Меня учил ты бить под дых и в пах -

Прямым ударом, без замаха, точно.

Не быть меня учил в моих стихах,

Учил не жить, как все поэты, ночью.

День не для жизни, для поэтов ночь

Дана, чтобы дышать им полной грудью,

Свое, отдав дневному словоблудью,

Они уходят, где всегда точь-в-точь.

Всё совпадает – мысли и слова

Его литературного героя.

Живут поэты вне времен и строя,

Им ночь даёт на то свои права.

И тонут мысли их в дороговизне,

Они же видят до самых основ,

Пока плывёте в океане снов,

Они плывут по океану жизни.

Невнятный ответ

Дорогая помоги,

Вся душа промокла.

Беспрестанно бьют дожди,

Посмотри на окна.

За стеклом, что всё в слезах

Ничего не видно.

Без тебя, как на бобах

Этим и обидно.

Ты б призналась – не люблю,

Скатертью дорога.

О тебе я говорю

Потихоньку с Богом.

Бормочу я, он молчит.

И в слёзах всё окна.

Даже спирт, тот, что горит,

Входит в горло клёкло.

Встанет горлом поперёк,

Просится обратно.

Отвечает, что-то Бог,

Кратко и невнятно.