Пока ещё налиты влагой травы.
Как грустно, что отца я перерос,
Не сам, а постарались в том минздравы.
Три раза всё промахивалась смерть,
В четвёртый раз, надеюсь, не промажет.
Боюсь, боюсь к отцу я не успеть,
Боюсь, забудет он и не расскажет.
Всё то, о чём хотел его спросить,
О том, что одному ему известно.
Зачем так долго стоило мне жить,
Коль с полувека было всё мне пресно.
Скорее просто жил я за двоих,
А он пораньше к Богу попросился.
И потому безвременно затих,
Что было у него, тем поделился.
А мне делиться не с кем, не срослось.
Свой век, по сути, прожил я впустую.
Он смотрит сверху думая, небось,
Что вместо точки ставлю запятую.
Нет, ставлю точки, каждую я ночь,
Но вот выходит просто многоточье.
За мною никого, ни сын, ни дочь,
Вся жизнь одно лишь карканье сорочье.
Я так устал, и мне, хоть в гроб ложись,
И вижу я, лишь чуть глаза прикрою.
Мою давно повыцветшую жизнь,
И ту, за ней пришедшую с косою.
Александр, это замечательно... Душа, глубина, ширь... Знаете, как-то где-то читала, что крест (человеческой жизни) составляет именно это: глубина и широта (души)...
ОтветитьУдалитьБоль, страдание, поэзия... Как это по-русски...
Надежда, искренне благодарю за отзыв и понимание.
Удалить