Город

Этот город мою жизнь по растратил.

Я старался хоть частичку сберечь.

Брал в аренду весь залатанный катер,

Всю дорогу, заколачивал течь.

Но вода же, всё быстрей прибывала,

Это город не хотел отпускать.

К Морвокзалу через час прибивало,

Чёртов катер мне давали видать.

Я старался уходить напрямую,

На дорогах, сторожа с фонарём.

Видно в городе этом и умру я,

Как устроить, чтобы умер не в нём.

Учитель

Опыт – ангел хранитель

От ошибок и ворога.

Жизнь – хороший учитель,

Но берёт очень дорого.

Коррупция

Методов борьбы с коррупцией не счесть,

Но не зря те методы высмеивают.

Как коррупция была, так она и есть,

Пока за неё не расстреливают.

Я настолько устал

Всё что смог накропал. Сил на большее нет

И не будет, скорее всего.

Пусть сумбурен последний куплет,

Просто мне уже не до чего.

Не дано отдохнуть. Я настолько устал.

Ставлю жирную точку в конце,

Как споткнувшись бессильным – упал.

Без эмоций на бледном лице.

Может кто-то поймёт, мой последний куплет.

Большинство же сочтут – идиот.

На яснее просто сил уже нет,

Но надеюсь, что кто-то поймёт.

Обещал умереть, только смертью своей.

Вот она и подкралась – своя.

Со своею всегда веселей,

Мы теперь с ней почти что семья.

Меж чужой и своей, только разницы грош,

Мелочь эта навряд ли тронет.

Если добровольно ты умрешь,

Не на кладбище похоронят.

Человек

Тысячи умрут – и тишина,

Но, однако, часто так бывает,

Что один всего лишь умирает,

Следом начинается война.

В чём же смысл томов библиотек,

Проповедях, что оставил Павел.

Кто-то же планету искровавил,

И ему названье – человек.

Точки зрения

Выглядишь, как денди – просто мило

И для женщин даже полубог.

Но кусаешь руку, что кормила,

Лижешь, что пинал тебя сапог.

Внешне я – со склада неликвида,

Сохраниться так, как ты – не смог.

Мне недалеко до инвалида,

Но грызу пинающий сапог.

И руки кормившей не обижу,

Свой порою раздаю запас.

А таких, как ты, я ненавижу

И плевать, как выгляжу сейчас.

Точки зренья меж собою трутся,

Выражаясь не по словарю.

Женщины по ходу разберутся,

Не про сук конечно говорю.

Страна, любимая – я с Вами!

Такая вот досталась доля,

Я не красавец, не атлет.

Не раз знавал повторы горя,

А повторенья счастья нет.

Не покупаю я билеты,

Был куш да в целых три рубля.

Во всех последующих нету,

Вестей счастливых для меня.

Вот полюбил и не рискую,

Нечаянно я разлюбить.

Так не найду себе такую,

Второй такой не может быть.

И пусть порой рыдаю днями,

Я лямку с радостью тяну.

С такими горами, полями

Другую не найду страну.

Характером наистервейшин,

Простите мне БэБэ и Русь..

Вокруг полно и стран и женщин,

Но с ними счастья не дождусь.

Ричард

Он толст, он вальяжен –

Тому б научится мне.

Где хочет, там ляжет,

Нет бога в его стране.

Он сам, он единый,

Он в центре вселенной всёй.

Пусть кличут скотиной,

Он всех всё равно крутей.

И в пять и в четыре,

Он мяу, мол: «Дайте жрать».

Он главный в квартире,

О том и даёт он знать.

Цену себе он знает,

Этим знаньем живёт.

Он друзей выбирает –

Вправе, на то и кот.

Неубранный снег

Нам ныть на жизнь совсем уж не пристало.

Не скажешь, что живём как голытьба.

Смотрю на пачку Беломор-канала

И думаю – досталась же судьба.

Кому-то в том, далёком тридцать третьем,

И от него на пару лет назад.

А тут сидишь в приличном кабинете

И костеришь свой жизненный уклад.

Опять забиты пробками дороги,

И как обычно – не убрали снег.

Насколько стали мелки и убоги,

Проблемы наши за неполный век.

Всё важное, по сути, никчемушно,

Куда нам до соединенья рек.

Чем меньше есть, для счастья меньше нужно,

Так странно вот устроен человек.

2026

Всё ломает, меня корежит,

Что теряю порой контроль.

Человек выживать не может,

Если вечно он терпит боль.

Я дожить побыстрей пытаюсь,

И насколько могу быстрей.

Потому вот и дурью маюсь,

За пределами скоростей.

Только вижу пусто занятье

И ответ: Почему? простой –

Это Лермонтово проклятье,

Дожидаться двадцать шестой.

Пропустил девяносто пятый,

Наверху видать не срослось.

И живи теперь жизнь печатай,

В годы лишние – вкривь и вкось.

Только мне ну совсем не ждётся,

Эх, бы завтра… но не шиша.

И собачкой к голени жмётся,

Беспрерывно скуля, душа.