Не тот

Твержу себе, что стал не тот,

Но в паспорте всё тоже имя

И узнаваем я родными

И даже не нарос живот.

Слегка стал в зеркале другой,

Все изменения – морщины,

Как украшение мужчины.

Я просто стал не тот душой.

Но в глубине моих зрачков,

Те изменения заметней,

Они становятся бесцветней...

И холоднее родников.

Прощание с Б.Б. (очередное)

Музы все до боли одиноки,

Пусть в душе поэта навсегда.

Коротко отмеряны им сроки,

В этом есть их главная беда.

Сколько горя, боли в уходящем,

Сколько в нём бездонной пустоты.

После прежней, словно леса чащей,

Где куда не кинешься, всё – ты.

Но когда-то это всё проходит,

Впереди не лес, а пустота.

Но душой поэта бесы водят,

И всё шепчут – это всё не та.

Мы же преисполненные верой,

В то, что к нам она вернётся вновь.

Муза, что была нам атмосферой,

Той, кому писали про любовь.

***

Я судьбу отправил бы на рею,

Наложив на стихотворство вето.

Мне так тяжело прожить не с нею….

Ей быть трудно спутницей поэта.

Попрощалась ты со мной – не ною,

Слышал от тебя я, то намедни.

Понимаю – это напускное,

Каждый раз считаю, что в последний.

Ты идеальна

Любить меня – плоха примета

И будут силы – отгони.

Что привелось любить поэта,

Моё сочувствие прими.

Живёт не здесь он – в нереальном,

А ты реальности всё ждёшь,

Но он в бреду маниакальном

В том мире, где приятен нож.

Что лезет, не просясь под рёбра,

И достает до сердца аж.

Ты соберись, скажи ты твёрдо,

Пошёл ты на… другой этаж.

Тем отношенья подытожишь,

В итог возможно попаду.

Ты идеальна, если сможешь

Понять, что сказано в бреду.

Пожалуйста

Вновь поднимаюсь, почему-то вниз.

Наверное, обманывает зренье.

Ты где недостижимый мне карниз,

И где недостижимое паренье.

Как глупо будет кровь пустить из вен,

Петлёй прервать неровное дыханье.

А вот лететь у самой кладки стен,

Пусть строго вниз – вот это окончанье!

Пускай, недолог будет тот полёт,

Рвя сердце за миг до окончанья,

Кто поспешит и первым подойдёт,

Возможно, и услышит покаянье.

Он станет мне посланником небес,

Что выслушал слова мои последний.

Всего минуту пусть потерпит Бес,

Стою одной ногой в его передней.

****

Но как попасть, но как попасть наверх?

Ступаю вверх, вновь на ступеньку вниз.

Господь, ты говорят, что любишь всех,

Где покажи, пожалуйста, карниз.

Чёрный вход

А я читал – стихи поэта

Мне столь казались хороши,

Что проклинал его за это

И тихо плакал – от души.

А все вокруг меня смеялись,

Считая – так прекрасен мир.

То графоманов начитались,

А правда молью ест до дыр.

Поэт писал о неприглядном,

Что жизнь не вечер без забот.

Красиво – это всё в парадном,
Он ходит через черный вход.

Гиперборей

Какой тут праздник в январе,

Сплошная стынь.

Когда живёшь не в Бухаре,

И нету дынь.

Родится, мне не повезло,

Когда жара.

И в остальном всё как-то зло,

Не со вчера.

Приятное мне говорят,

В один лишь день.

А в целом вместо жизни яд,

Всё набекрень.

В дни остальные тишина,

На год забыт.

Вот был бы город Фергана,

А лучше Крит.

Нет, я не против января,

Тогда б не чах,

Вот если бы родился я

Хотя б в Сочах.

Не повезло, но всё же сдюжу,

Гиперборей.

Терплю и в день рожденья стужу,

Я Водолей.

Гиперборей – пребывающий в вечном блаженстве народ, обитавший на северном краю мира.

Не сплю

Я разучился спать ночами

И высыхаю словно гриб.

Общаюсь то со сволочами,

То ненавидящими либ.

С чего меня всё ненавидят,

Набитым чем-то черепа?

Так ненавидит индивида,

Желе кисельного толпа.

Терплю, теплю – не притворяюсь,

Держу я каждый Ваш удар.

Но засыпать я не пытаюсь,

Опять приснится мне кошмар.

Вокруг толпа – я в середине,

Где обустроен эшафот.

Стою я, как пингвин на льдине,

И солнышко взойдёт вот-вот.

И станет, тает, тает, тает,

Пусть и холодная, но твердь.

И вижу, как Ваш взгляд мечтает,

Быстрей меня настигла б смерть.

Девятый круг

Я зверею, сам себе добыча,

Сам охотник, да и жертва сам.

Догоняя, вилами я тычу,

В морду и по прочим телесам.

Боль прекрасна – это ощущенье,

Словно ты отмылся от грехов.

Нужно перед смертью очищенье,

Кровь сильнее запаха духов.

Понимаю под конец – порочен,

Значит, путь закончиться в аду.

Круг Девятый в том прогноз мой точен,

Я в него безропотно иду.

Голос слышу тот, что ветра тише,

Понял я – Господня самого.

 – Ты простил им всё, а вот они же,

Так и не простили ничего.

Потому мой дорогой читатель,

Потому и ты – мой бывший друг.

Не простивший близкого – предатель,

Ну а это есть Девятый круг.

Я просил, но друг мне не ответил.

Так же в яму прячутся сомы

Я же бестелесный, я как ветер….

Встретимся в Девятом круге мы.

Приказ

В свой народ стрелять, выполнив приказ,

Ты спасёшь не Родину, режим.

Выстрелить в своих можно один раз,

Следующий выстрел – по чужим.

Первый раз боек по патрону шёлк,

Ты теперь навечно виноват.

Что ни говори про присягу, долг

Родина с народом не простят.

Архивы

Разбираю старые архивы,

Вот строка, написано кому-то:

«Не пойму одно, ну как смогли Вы,

Полюбить такого баламута?».

Прочитал и тут же, как поплыло,

Был же я её любви достоин,

Только это было, было, было,

Пусть тогда и был я беспокоен.

Но не помню этой героини,

И она меня не вспоминает.

И уже давно не носит мини,

Если носит,… что то поменяет.

Я не помню, были Вы красивы…

Время школы…. или института?….

И не переспросишь: «Как могли Вы,

Полюбить такого баламута?».

Нет уже давно былой отваги,

Стал я жалкой тенью баламута.

Жгу без сожаленья все бумаги,

Только очень грустно почему-то.