Последствия

Ты словно больной, пусть ещё не в палате,

Давно растерял все желанья свои.

И стонешь теперь ты, вставая с кровати,

Как раньше стонал лишь при акте любви.

Сам себе

Что же так лихолетит

И десятками лет?

Крикну, мне не ответят,

Никого рядом нет.

Просто не интересен,

Как подохший врачам.

И бурчу строчки песен,

Сам себе по ночам.

Болевой порог

И мучаешь себя ты под предлогом –

Кто не мучился, жизни не знает.

И находясь за болевым порогом,

Чувствуешь, что лучше не бывает.

А затем обратно возвращаясь,

В этот все забравший силы мир.

Ты в него, уже не помещаясь,

Снова крови жаждешь, как вампир.

Так и живёшь, а сказать, если вкратце,

Просто заносишь себя на алтарь.

Вечно пытаясь в себе разобраться,

А разберёшься, пора на фонарь.

Бурелом

Не любил бы, все было б тихо,

Не устраивал бурелом.

Кроил отношенья портнихой,

И каждый день писал псалом.

Безразличье всегда ровнее,

Чем бездумная буря чувств.

У влюбленности вкус жирнее,

Но так приторню-липко густ.

А любовь - красота и лихо,

И безмерные нежность, злость...

Не любил бы, всё было б тихо,

Как в гробу, где весь забит гвоздь.

На оставшиеся дни

Теперь мне видно не найти покоя,

Сижу, и папиросою чадя.

Гляжу, как счастье близкое такое,

Уходит, шаг ко мне, не доходя.

И сразу к чёрту полетели планы,

О даме сердца, детях и любви.

И остаются горе и стаканы,

На все мои оставшиеся дни.

Она ушла, конечно, неслучайно,

Ничто не происходит без причин.

Мне, не раскрыв спасительную тайну,

Так почему я должен жить один.

Приятный, раньше, привкус Беломора,

Невыносимо начал вдруг горчить.

Моя судьба в погонах прокурора,

Грозится в одиночку заключить.

Точка

Хлеб кому-то без икры,

Не полезет в рот.

А кому-то крош коры,

В каравай пойдёт.

Кто всегда по жизни тих,

Как перед причастьем.

А кому-то жизнь других,

Видится несчастьем.

Сколько сук и сволоты,

Гадит на Земле.

Может среди них и ты,

Тот, чей нос в икре.

Неспроста

Энтузиазм с годами только тает,

В России как-то всё не по уму.

Детишками здесь бабы залетают,

А мужики, так в основном в тюрьму.

Но были времена первопроходцев,

А также справедливых бунтарей.

И рыли всей деревнею колодцы,

Растили многочисленных детей.

Теперь хорьками спрятались по норам,

Живём, и ни двора и ни кола.

И слышится шипенье за забором,

"Зачем тебя я суку родила".

Как раком пониманием снедаем,

Лекарство ты покрепче мне плесни.

Да неспроста мы в тюрьмы залетаем,

А также нежеланными детьми.

Невозможно скрыть

А парочки всё в парках обнимаются,

Прилюдно стало принято любить.

Любовь не то, что показать стараются,

А только то, что невозможно скрыть.

Б.Б.

Перемелиться, перемесится,

Затвердеет окаменев.

Ни проходит, похоже, месяца,

Чтобы ночь я, не отревев.

Разломаю души камения,

Начиная исканья вновь.

Жизни цели и вдохновения,

И безбрежную любовь.

Тронуть я не могу посметь,

Те, два гвоздика – в перекрестии.

Жизнь скорее вижу, как смерть,

Без моей Белокурой Бестии.

Тяжелое утро

За окном светает неохотно.

Ночь сменить не торопится день.

Да и мне вставать сегодня лень,

Как и утро выгляжу чахотно,

В зеркале видна лишь полутень.

И бессилье в теле растекалось.

Жаль, сегодня день не выходной.

Шторы бы на окна... Свет долой.

Пусть похоже будет, что смеркалось,

Наслаждаться просто тишиной.

Но встаю, дела в окно стучатся.

Покурил, побрился и побрёл

В день, который нехотя, но цвёл.

Ну, а вышел, нечего бояться,

Как бы путь казался ни тяжёл.