Вот чаша чувств моих переполнится

Вот чаша чувств моих переполнится,

И от них захлебнувшись, умру.

Мне уйти нужно раньше, чем горлица,

Для неё в рай ключи подберу.

Для неё стану вором и взломщиком,

Если нужно, то я отсижу.

Вон вчера дал я взятку паромщику,

Он сказал: Путь её отслежу.

Он уверил, что: Проводит до рая,

Он мне клялся, что: В рай доведу.

Всё же тебе, всё тебе – дорогая.

Я туда, точно не попаду.

***

Знаю – зря не пишут стихи

И пишу, потому что я знаю:

Тем твои забираю грехи

И мощу тебе тропку до рая.

Двойное виски

Х.

Жизнь, если, как двойное виски –

То в перебор.

Уйду тихонько – по английский,

Как будто вор.

На две не тянут просто нервы,

Чуть что – пробой.

Уйду сначала я из первой,

Там из второй.

Я зажигаюсь словно спичка,

То неспроста.

Душа – ночная электричка,

Почти пуста.

Я сам же гнал «большие волны»,

Что шли стеной.

Жизнь тяжела, когда по полной,

Причём двойной.

ХХ.

И в том и есть моё проклятье,

Источник бед.

Со мною неотступно братья

С приставкой «мед».

Всего то – охраняют тело,

На тело бронь.

По мне – пусть забирают смело,

Души не тронь.

Да не крадут же души воры,

Хоть попроси.

Тогда зачем на окнах шторы

И жалюзи?

Зачем отрезали от света!

Вернуть изволь.

Луна ночами шлёт приветы,

Снимая боль.

ХХХ.

На время хочется стать бабой,

Смягчая сердце.

Тогда бы досыта хотя бы,

Мне наревется.

Тяну я долго от зачатья,

Душой и телом….

Совсем не ангелы вы братья,

Зачем вы в белом?

Так себе

Я не «крут» и не полОг,

Где-то ближе к середине.

Ум мой не «под потолок»,

Всё же больше чем в кретине.

Я не чёрен и не бел,

А примерно светло-серый.

Не труслив, но вряд ли смел.

Наделён всем средней мерой.

Потому и интерес,

Я не вызвал у принцесс.

Женщинам – ты так и знай,

Только крайность подавай.

Чтобы чувство любви не кануло в прошлое

Чтобы чувство любви не кануло в прошлое,

Навсегда не пропало где-то за горой.

Нужно – убрать из любви всё киношное,

Где безумно влюблен в героиню герой.

                                                        

Что искать идеал, если в лету он канет,

При подходе таком, вся любовь – пара нот.

Чем пышнее цветок, тем быстрее он вянет,

А ромашка весь летний сезон процветёт.

Чем подкова ржавей, тем она и счастливей,

Значит, больше удачи тебе принесёт.

Чем острей коготки, тем и кошка игривей,

Чем спокойней река, тем и дальше течёт.

Чтобы чувство любви не кануло в прошлое,

Не спеши украшать ты его мишурой.

Лучше убрать из любви всё киношное,

Быть такими, как есть… быть самими собой.

Баран

Всё чаще размышляю по ночам,

Превозмогая силушку зевоты.

Что счастье разменял по мелочам

Я.... на несчастья крупные банкноты.

В моих карманах доверху монет,

Но что-то всё же в жизни не хватает…

Я счастья, как не чувствовал, так нет,

А вот несчастье, с рук всё не слезает.

Но если руки заняты, когда,

Мне ими будет лазить по карманам?

Вот в этом понимаю и беда…

И чувствую себя таким бараном.

Ты как поэт

Ты строчки будто лес на зоне валишь

И поиск рифм совсем тебя не мучит.

Но вот поэтом станешь ты тогда лишь,

Когда тобой написанное учат.

Не в школе, а в тиши пустого дома

И в шумом переполненной квартире.

Чтоб вспомнить было можно по любому,

Пусть разбуди его часа в четыре.

К тому штришок всего один остался –

Как натюрморт стол, водка, пиво в банке.

Ты как поэт считай что состоялся,

Когда начнут читать тебя по пьянке.

Я курю на промозглом балконе

Я курю на промозглом балконе –

Осень, холодно, сыро, темно.

И гаражные крыши в гудроне,

А охранник хлебает вино.

Он на службе – понятно, не ляжешь.

Я свободен, чего же дурю?

Ночь – четыре часа уже княжишь,

Те четыре часа и курю.

В перерывах то кофе, то чаю,

То печатаю несколько строк.

Так порой и рассветы встречаю,

На работу тащусь, как без ног.

Я не помню, что там написалось,

Как запомнить – вся ночь, канитель.

Может, чувствую – мало осталось,

Потому, мне и страшно …. в постель.

****

Я курю на промозглом балконе

И давно стало мне всё равно....

Только словно мишень на бетоне…

Фонаря меня манит пятно.

Давай за это…

Меж нами, что интриги, что скандалы,

С ищейкой даже, вряд ли кто найдёт.

Нам мерить те, мужские причиндалы,

Как многим, даже спьяну не взбредёт.

Пускай друг к другу, в общем-то, не липнем,

Друг другу и не делаем назло…

Давай Сергей с тобой по малой выпьем,

Чтоб в жизни, как с похмелья, не трясло.

Вслед по другой, чтоб было даже гладко,

Хотя на то надежды в целом нет.

Но всё ж давай за это – для порядка,

Не страшно чтобы было, коль в кювет.

Кулик

Вида нужно не подавать

И неслышно сердце стучится.

Упорхнула из рук опять,

Осторожная голубица.

Просто в небо брошенный взгляд,

И молчанье – всему основа.

Успокоят, как говорят,

И вернётся, вернётся снова.

О любви – не поможет крик,

Не привык кричать про святое.

Да и врать зачем, как кулик,

Про болото, где нет покоя….

Но вопрос, как петля повис,

Не распутать узла тугого.

Есть в любви, хоть какой-то смысл,

Если ты ни сказал, ни слова?

Всегда был только мил

Дьявол и Бог создают устойчивую систему, где роль Баланса выпала на долю Человека. Это специфическая система, в которой полярные элементы как бы спрятались в балансирующем их наличие начале – Человеке. Именно поэтому богословие анализирует борьбу божественных и дьявольских сил в человеке, определяя победу Бога как «Святость», а победу Дьявола как «Грех». (Ю.А.Гусев. «Познание абсолюта»)
***

А ровность чувств, души лишь не дозрелость,

Я зрел душой и потому чумил.

Мне после смерти всё же не хотелось,

Слов о себе: «Всегда был только мил».

Да, в бурях потрепало мне наружность

И сам терпел и причинял я, боль.

Зато никто не скажет про бездушность

И не заявит: «Это тот, как моль?»

Со мною тяжело со мной и просто,

Меня и Бог, и Дьявол оценил.

Решили, не услышу у погоста….

Слов о себе: «Всегда был только мил».

Те двое – аверс, реверс у монеты,

Куда её с ребра сейчас качнёт?

Не вы, ни я.... никто не знает это.

И чья, где сторона не резберёт.