Для потерь

Для потерь по жизни закалённый,

Но утрата щиплет, как порез.

Остаюсь навечно приземленный,

Под шатром не данных мне небес.

Позабыв, что я рожден бескрылым,

Безнадёжно горлицу любил.

Господу не показался рылом,

И не дал влюблённому мне крыл.

Вот стою потерянно-тверёзый

И ползёт предательски слеза.

Не осталось ни коня, ни воза,

Горлица взлетает в небеса.

В памяти иголки, да булавки,

Всё воспоминания о ней.

В парке я один сижу на лавке

И кормлю с ладони голубей.

Зелёный зайчик

Тихо, никого с тобою рядом –

Нет перспектив у жизни на золе.

Ты, росток зеленый, ищешь взглядом,

Пусть и идёшь по выжженной земле.

Неужто – зеленеет в стороне,

Бежишь туда – надеждой окрылён,

Там зайчик на бутылочном стекле….

Звон тишины мотивом с похорон.

Поздно

Произведение, как я полагаю, завершающее цикл «Александра». Думаю лучше завершить на этом период нашего не взаимопонимания и перейти к отношениям основанным на доверии и веры друг в друга. 

Хотите быть любимой?  Будьте ей.

Такой, как вы, любимой быть так просто.

И как бы ни казалось всё серьёзно –

Вам быть любимой, только не моей.

Моей любимой быть, пожалуй, поздно.

Всё, что было моё

Что стесняться мне прошлого,

Ничего в нём такого:

Ни подсудного, пошлого,

Ни святого, ни злого.

Что мне прошлым то тычете?

Слухов сыпнув в итог,

О грехах мне талдычите

Словно вы есть и Бог.

Да любить приходилось мне,

Да дружил, враждовал,

Да бывало, тонул в вине,

Только не предавал.

Ни друзей, ни подруг своих.

И сейчас не предам …

В завершенье последний штрих,

Что моё не отдам.  

Тепло

Это вообще-то 147 стихо моей прелести, которая всю душе мне измотала, мозг вынесла и т.п., каждый может продолжить ряд моих злоключений. Так. что почти в полтора раза перевыполнил свои обязательства. Петру долго придется слушать и хмуриться, рассуждая, зачем поддался искушению женщины. Самое неприятное, что он будет прав.

В своей трусости и отваге,

Мы живём – не понять – зачем?

Наша жизнь – то клочок бумаги,

Что неясно заполнен чем.

Я давно не страдаю раем,

Понимая – пусты мечты.

Я себя ощущаю Каем –

Замораживающим рты.

Ты же видела, как прохожий,

Всё не мог отвратить свой взгляд.

Пусть не бритой иль бритой рожей,

Останавливал всех  подряд.

Кто смотрел на меня – молчали,

Не считая своих шагов.

Если  б только они бы знали,

Что такое не знать богов.

Ты же знаешь, богов не знаю,

Что к страданиям так глухи.

Если, что Петру прочитаю,

Мной написанные стихи.

Не поймёт он – скорёжит рожу,

Осуждения бросив взгляд.

Совершенно не смешно же,

Быть непонятым всеми подряд.

И живу я – совсем не зная,

Для чего тут, да и зачем?

В глубине же души у Кая,

Сердце дёргается между тем.

Не стараюсь я, но помнится,

Пусть далёкое, но тепло.

Обнимающая Горлица –

Это видимо и спасло.

В своей трусости и отваге,

Понимаю, живу – зачем?

Чтоб марая клочок бумаги,

Написать ей, мне сто поэм.

Диалог с опоздуном

По просьбам моих постоянных читателей опубликовать что-либо весёленькое, что бы разбавить несколько грустноватый период своего стихотворчества, выполняю пожелание. Диалог начальника с постоянно опаздывающим сотрудником.

Так почему вы опоздали,

Прошу вас внятно объяснить?

Да поздно вышел, и едва ли,

Успел бы вовремя я быть.

Так вы пораньше выходите,

Чтоб вовремя как-раз и быть.

Да собирался я, поймите,

Глядь — поздно раньше выходить.

По тонкому льду

Как по тонкому льду

Пробираюсь к твоей я душе.

И боюсь не дойду –

На ближайшем к душе рубеже –

Провалюсь – лёд дробя,

В полынью, что затянет к утру.

И тогда для тебя,

Я прижизненно просто умру.

***

Шаг неверный,

Как любимый, я обнят шугой –

Разве первый?

Кто закончил свой путь полыньёй.

А стоит ли

Вообще-то это стихотворение является переделкой экспромта написанное мною на одно из произведений Дины Байтер (Израиль). Писалось они от имени Дьявола который молил Господа убить его, но предупреждал о последствиях. Но я решил переделать стихотворение, и убрать персону просителя. Ссылка внизу стихотворения на иной вариант, то же не первоначальный, а промежуточный между первым и последним, там Дьявола тоже уже нет.

Война меж тьмой и светом нарочита,

Но видится серьезной – голытьбе.

Сидят такие, перебрав мохито,

Побед желая Господу в борьбе.

Но Боже, если просьбу их исполнишь

Приложишь сил, внимая их мольбе.

То, победив, одновременно вспомнишь...

Что Адом управлять теперь тебе.


первоначальный вариант, который успел поругать Акан (есть такой поэт) находится здесь

Время для добра

На финишной прямой лишь покаяние –

Перерождаться поздно друг ты мой.

Вот таковы законы мироздания –

Твори добро пока ты молодой.

Злой

Да, я, наверно злой –

Со стороны виднее,

Может меня на рее

Стоит свести с петлёй?

С глаз, из души долой,

Чистим, как в осень в сквере,

Разве ж это потери? –

Если подохнет злой.

Я боюсь, ты не будешь стихами сыта

Я боюсь, ты не будешь стихами сыта,

А иного во мне недостаток.

И не взята мной будет твоя высота,

Лишь на склоне следа отпечаток

Моего, не достигшего той высоты,

Не тверды пожеланья благие.

Припорошатся временем эти следы,

Смысла – помнить меня – для богини.   

Юла

Так крутилась судьба юлой,

Что ни год, то в круг разворот.

Как хотелось сказать, – «Постой.

Ну, давай, вон у тех ворот.

Я же слышал, что кто-то звал, –

предлагал мне, – Ты заходи…»

Я мотаться свой век устал, –

«Ты судьба меня здесь ссади.

Ну, давай мы с тобою врозь,

Сколько можно терпеть юлу»….

Мне с тобой совсем не жилось

И со мной не жилось никому.

Мы в одиночестве убоги

При одиночестве в итоге

Раб сам себе, себе король.

Вид речи, только монологи,

Что захотел, то и позволь.

И пред собой, что напрягаться –

Оратор слушателю друг.

Он вряд ли будет придираться

Других же никого вокруг.

Мы в одиночестве убоги

Раб сам себе, себе король

Как ни прекрасны монологи,

Но толк от них обычно ноль.

Последние сутки

Жизни – целые сутки,

Время есть, чтоб пожить.

Тыщю дать проститутке,

Не прося полюбить.

Остальное для нищих,

Что сидят у церквах.

Не копейки на пищу,

Что бы легче был прах.

Только розданы деньги,

То черед для души.

Вниз уводят ступеньки,

В парк в вечерней тиши.

Шагом мерю аллею,

Отдыхая душой,

Ни о чем не жалею…

Вон подходит с косой.

Не смогли

Вам никогда не быть в моей постели,

Мне в вашей тоже никогда не быть.

Мы полюбить пытались, не сумели.

Не просто оказалось полюбить.

Мы всё старались, как-то неумело,

Сплести с тобою чувственную нить.

Но между нами тлело, тлело, тлело,

А кончилось…. да что там говорить.

Будь...

Жизни зла процедура,

Словно пыточный зал.

Будь ты словно купюра,

Не теряй номинал.

Знает каждый торговец,

Что для всех платежей.

Даже мятый червонец

Десять стоит рублей.

за идею произведения благодарю Русскую американку, её блог здесь

Не надавить

Помнить нужно непреложно,

Чем-то мне грозя.

Раздавить меня возможно,

Надавить нельзя.

Не трону

Я женщину пальцем не трону,

Пусть даже в душе и кляня.

Не то, что боюсь сесть на зону,

Не так воспитали меня.

Сколь можно держу оборону,

Когда невпротык нападу,

Но женщину пальцем не трону,

Пусть даже я в ярость впаду.

Слыхал, что сулят мне корону,

За то, что я даме воздам.

Я женщину пальцем не трону

И совесть свою не продам.

Без веры крещусь на икону,

А значит гореть мне в аду.

Но женщину пальцем не трону….

Я просто возьму и уйду.

Я незлопамятный

Я незлопамятный, обид своих не помню

И разум мой отмщеньем не кипит.

Но в память, словно в ту каменоломню,

Складирую я камни из обид.

Тащу, тащу обиды вниз с упорством Скруджа,

Куда воспоминаньям не дойти.

Пусть в памяти лежат они поглубже,

Пусть просто не мешают на пути.

То, что понадобятся, вроде не считаю,

Но как забыть их? Если бы я знал!

Порой до мяса пальцы постираю

Я, пополняя каменный завал...

Пусть незлопамятный, и сил не экономлю,

Их на обиды трачу я вдвойне.

Но как поверх забью каменоломню...

Рванёт всё … на войне как на войне!

Дороги

Стихотворение посвящено саратовским дорогам.

Снег сходит с убывающим итогом

И кажется, что подросли дома.

Пришла весна, но судя по дорогам

Закончилась война, а не зима.

Помеха

Всё решено, показана дорога,

Подальше от саратовских степей,

Осталось потерпеть совсем немного,

Обмыть отъезд в копании друзей.

И на вопрос: зачем, куда собрался?

Лишь ухмыльнуться, да и промолчать –

Мне стыдно так признаться, в том, что сдался.

Не вариант другое что соврать.

Закончилась саратовская веха

И время наступило для иной.

Я жил здесь, как опасная помеха,

Что следовала встречной полосой.

Ну что ж, теперь свободна полоса,

Мой паспорт ждёт иные адреса.

Весь доход

Как-то вялотекущее –

Жизнь равниной течет.

Быта плотные кущи,

Дням потерянный счёт.

Мебель что ль переставить?

Скажем стол, например,

У окошка поставить,

Но один будет хер.

Как ты двигай, не двигай,

Сумма будет одна…

Результат сложен фигой,

Весь доход – ни хрена.

Технология драмы

Технология драмы:

Дважды он, и она.

Можно он, и две дамы

И вдобавок весна.

Жизнь собьёт треугольник

И один – лишний в нём,

Для него  – подоконник….

И счастливы вдвоём.

Белокурая Бестия - Александра

Ты моя белокурая бестия,

Что мне делать с тобою такой?

Мне теперь никуда уже без тебя,

Значит выбор довольно простой.

Оказались в судьбы перекрестия –

Выстрел был нам один на двоих.

Он попал, белокурая бестия,

Тот стрелок, он наверно из них –

Что стреляют безжалостно стрелами,

По сердцам, в тот момент не больных.

Попаданье, и мы угорелыми,

В чувствах бьемся совсем неземных.

Я не вру  белокурая бестия,

Что стрелка всё ж успел расспросить….

Полагаю, он прав – создал Бес тебя,

Но таких Бог велел и любить.

….

Жду тебя, как благие известия,

Чтоб прижаться хотя бы щекой.

Ты моя белокурая бестия

И не хочется знать мне другой.

Небрачная ночь

Мысли тяжелее колымаги,

Придавили напрочь мой покой.

Я мараю белизну бумаги

Очень неудачною строкой.

Что-то не слагается (пусть пишется),

Но рублем не выглядят гроши.

Колымага, громыхая, движется

Вытрясая строчки из души.

Зря ты сон стараешься, как сводня –

Сватаешь в невесты мне кровать.

Брачной ночи не бывать сегодня….

Мне, ещё кропать, кропать, кропать.

Кардиограмма следа

Напиться в усмерть сегодня – кредо,

пусть в душе разыграется драма…

И дорожка пьяного следа,

вьется словно кардиограмма.

Значит, с жизнью дружиться не поздно

и не копана смертная яма.

Пусть цепочка следов нервозна….

это смерть, если строго прямо.

Прогресс

Прогресс несется, с ускореньем, вдаль,

Что куплено вчера, старо назавтра.

Да что там вещи, если и мораль

Сама в себе, как в «Тошноте» у Сартра.

Искусственность всё больше лезет в мир,

Привычна тишина – пластмассы вилок…

Поймёт потомок, что сказал Шекспир?

Жуя бифштекс, что создан из опилок.

Перечитал

Взял вот и перечитал, что писалось мною.

Боже, что за дребедень, что это такое.

И по жизни брёл не так – каблуками стукал.

Всё что сделал, тоже в брак – жизнь кажись, профукал.

Палата номер пять

Мир, выдуманный вами и простой,

Лежите все в палате вы шестой.

И там живёте, как хотите блядь,

А я лежу в палате номер пять.

И в этой пятой всё непросто так,

Не глупый я, но числюсь, как дурак.

И потому тоскую я порой,

Ну почему в палате не шестой.

Там мог бы быть Сократ, Наполеон,

И санитаров посылал бы вон.

Но я лежу в палате номер пять,

Я тот, кто есть и некого послать.

Эффект бабочки

Вот круг замкнулся. Ты вначале,

Внезапно оказался вдруг.

Узнаешь место то, едва ли

И правит мыслями испуг.

Проходит жизнь перед глазами...

Минута, снова пройден путь,

Вновь оказался ты вначале

Как ни старался, не свернуть.

Здесь ни подруги и ни друга,

Ни человека одного,

Такое вот начало круга –

Там просто нету ничего.

Мы о бессмертии мечтали,

Боялись встретить смерти час,

Но впереди, всё те же дали,

Что ты прошёл уже ни раз.

Ни о чём

Предавали, продавали

Ни за что, за просто так

Поднимался в номинале

Рубль примерно на пятак.

И в базарный день на сходне

За него опять дрались.

Раздевали до исподней

– Влево вправо повернись.

Если дёшево, тогда же,

Почему его не взять –

Это как на распродаже,

Всё ненужное – по пять.

Но его опять же брали,

Чтобы в будущем продать,

Как взрастёт он в номинале,

Так примерно раза в пять.

Худ и стар, совсем недужный,

Что давно уж отблистал.

Но всегда кому-то нужный,

Чтоб вложить свой капитал.

Суть торговли всем известна –

Книг об этом легион.

Может он и плох телесно,

Но духовно ценен он.

Имяреки

Пересуды. Перепевки,

Те, что помнятся века.

Между ними однодневки,

Чья забудется строка.

Населенье. Человеки,

Пережить сумеют век.

Между ними, кто навеки

Будет зван, как  имярек.

Звонит звонок

Настало время подводить итоги

Не ровен час и прозвонит звонок.

Какие перекрёстки и дороги

Я прошагал и сколько пересёк?

В итог пойдут: удачи и просчёты,

Минуты счастья, горести часы

Да годы опостылевшей работы

И дни, что уделил я для души.

Кого обидел, попрошу прощенья

Тех, кто обидел надобно простить

И вот чертой под жизни завершенья –

Звонит звонок и некуда спешить.

Да не сносить мне головы

Да не сносить мне головы,

Переругался с целым миром.

Уже расчет ведут умы,

Как труп мой сделать некрасивым,

Чтобы никто не мог, не смел,

Придти, поплакать над усопшим.

При жизни был, конечно, смел,

Но слишком многого хотел.

От мира трусостью продрогшим.

Но рано. Зря поете вы

Свои победы надо мною,

И напрягаете умы,

Что сделать вам с моей главою?

И отобьюсь, от вас от всех,

Я как волчара от бульдога.

Ещё услышите мой смех,

Что рвется из души прорех….

Осталось подождать немного.

У тебя есть нож

Я сказал: Её ты не тронь.

Я сказал: Она лишь моя.

Ну, так что там зажал в ладонь?

Не надейся, что будет ничья.

Только так – или я, иль ты,

Неужели ты не поймёшь,

Что она – все мои мечты,

Мне плевать – у тебя есть нож.

Я готов на него – давай,

Кто слабее, узнаем, что ж,

Я люблю её, просто знай,

Мне плевать – у тебя есть нож,

Без неё – вся цена мне грош.

Ты любишь

Ты любишь Санкт-Петербург,

А я люблю лишь тебя.

Судьбу писал драматург

Обоих нас, не любя.

Тебя забросил на юг,

Я помещен вдалеке.

Но повстречались мы вдруг,

На той великой реке.

Но завывания пург,

Стараясь чувства дробят…

Ты ж любишь Санкт-Петербург,

А я люблю лишь тебя.

Не к месту

Чувства взвились птицей,

До таких высот,

Где восход с зарницей

Рядышком живёт.

Где такие дали

И простор такой…

Жаль, их там не ждали

И снесли в покой.

Отжим

Вы нас предали, суки

Пота – хватит в отжим.

Мы здесь пятые сутки

По окопам лежим.

Настежь райские двери –

Мы туда не спешим

И считаем потери.

Пота – хватит в отжим.

Мы же люди, не звери

Нам бы жить, молодым…

Враг уже на бруствере,

Крови – будет в отжим.

Обман

Не секрет, что авторы часто перерабатываю свои произведения. Особенно это касается так называемых ранних. Степень переработки бывает от легкого причёсывания, до глубокой переделки стихотворения, когда не так просто догадаться, что было основой нового произведения. Причины переделки могут быть различны. От неудовлетворенности первоначальным вариантом в техническом плане, до желания изменения в целом мысли, выраженной в произведении. В качестве примера, просто для интереса ниже представляю вот такое стихотворение. А под ним, как оно выглядело несколько лет назад, то есть в первоначальном варианте. В принципе это же можно посмотреть, если открывать ссылки на черновые варианты, которые даны под некоторыми произведениями.

Как ты не крути, жизнь – сплошной обман,

Не помогут тут Библия, Коран.

Трудно просчитать, точные ходы

Чтоб не миновать броды и мосты.

Не поможет тут, даже талисман –  

Наобум идёт жизни караван.

Как ты ни садись, к морде или в хвост,

Но в конце пути выйдешь на погост.

Ну, а до того, пробуй – усиди.

Много и всего ждёт нас впереди.


старый вариант здесь

Сизиф

Предисловие: Альбе́р Камю́ — французский писатель и философ, представитель экзистенциализма, получил нарицательное имя при жизни «Совесть Запада». В «Мифе о Сизифе» Камю пишет, что для понимания причин, заставляющих человека совершать бессмысленную работу, нужно представить спускающегося с горы Сизифа счастливым. Собственно эта посылка и послужила толчком для написания данного произведения.

Пусть на любовь и не было запрета,

Я от вниманья женского отвык.

И вот люблю я женщин без ответа,

Что глянет, так вторая Лиля Брик.

Как описать обычными словами,

Те чувства, что в себе я хороню.

Вы не со мной, но я всё время с вами

Счастливый будто тот Сизиф Камю.

Утро

Утро. Всполохи света

Режут чёрный покров.

Песня ночи допета,

До аккордов – басов.

Появляются тени –

Их рождает лишь свет.

Повтореньем движений

Дня рисуют портрет.

На закате растают,

Как круги на воде –

Тени не обитают

Никогда в темноте.