Не при деле

Не при деле, стало пусто,

Непроглядность впереди.

Но высокое искусство –

Это вовремя уйти.

Вместо пламени лишь искру

Высекаешь иногда.

Уходит же лучше быстро,

Что растягивать в года.

Уступить другим дорогу,

На обочину сойти.

Это трудно так ей-богу…

Только темень впереди.

Тапочки

Я рад, успели мы родиться,

Когда любовь жива.

Была свободная, как птица,

По типу божества.

А я обычный был мужчина,

Сейчас одни понты.

И мог ругнутся матерщинно,

Могла ответить ты.

Сейчас не те уже – другие,

Нет прежней теплоты.

И отношения тугие,

Писал уже – понты.

В деньгах мы счастия не ищем,

Нам нечего делить.

А вот они считаю тыщи,

Заместо чтоб любить.

Всё, между нами, архаично,

Ни как у молодых…

Я босиком и как обычно,

Ты в тапочках моих.

Воспоминанья

К чертям вопросы мирозданья,

Попробуй их пойми.

И только лишь воспоминанья

Нас делают людьми.

Вот улыбается прохожий,

А в памяти мертво…

И нужно вспомнить, что похожий,

Лицом он на кого?

Когда не помним – одиноки,

Похожи на калек…

Важны и даты нам и сроки,

Чтоб жить как человек.

Мы разные

Пересечёмся только в ДТП,

На скорости огромной не иначе.

Различны мы – не ем я канапе

И времени на глупости не трачу.

С тобою мы из разных плоскостей,

И каждый от различного счастливый.

Ты продолжай с фаст-фуда всё толстей,

Я буду есть картошечку с подливой.

Различен быт и не переплетён,

В друг-друге видит даже инородца….

Мечтаешь ты уехать за кордон,

Мне и в России хорошо живётся.

Конец мира

Мысль вспоминая Мураками,

О том, что ждёт вселенский крах.

Скажу, – меж нами дураками,

А он местами даже прав.

И вторит вслед святая Грета,

Царица рек и ледников.

Горит и плавится планета,

А потому и вреден плов.

Я признаюсь довольно редко,

Но в этот раз собравши дух –

Моя, в подпитии соседка,

Поубедительней тех двух.

Она отнюдь не Ариадна,

А выпив вызовет и страх…

Её послушать – всё неладно,

Но исключительно – в мозгах.

Кибальчиш

Я неудобен – знаю,

Как сбитый каблучок.

То не судьбина злая.

Что многим поперёк.

Ко мне добра скорее –

Но в целом если брать.

Иначе бы на рее,

Ногами мне болтать.

Не раз и собирались

И строили помост.

Но ноги не болтались –

Петлю я перерос.

А если схематично –

Живу, как Кибальчиш.

И говорю обычно,

Всё то, о чём молчишь.

Вкуснее

В том убеждать я вас не буду –

И так понятно массам.

Любое веганское блюдо

Вкуснее, если с мясом.

Забор

Во время встречи с членом Демократической партии США Александрией Окасио-Кортес в Нью-Йорке одна из её сторонниц предложила есть детей, чтобы решить климатические проблемы.

«Даже если мы разбомбим Россию, у нас останется слишком много людей... Это большая проблема. Нам нужно есть детей!», – заявила активистка

Хренею я от новостей,

От Греты подхватили вирус.

В Нью-Йорке будут есть детей,

Но я-то слава Богу вырос.

Пусть со своих они начнут,

И мир поправится наверно.

Представьте дети, как фаст-фуд,

Ну как – неслабо бьёт по нервам?

Возможно то, что я дурак,

(В кулинарии всё ведь тонко).

Что не по вкусу мне БигМак

Из мяса нежного ребёнка.

Дурдом, к гадалке не ходить,

Что время тратить прокурора…

Забором их огородить,

И ток пустить поверх забора.

Взгляды

Убеждаюсь в коем разе,

В равновесии систем.

В жизни всё прямые связи –

Нету мозга, нет проблем.

Ты боишься день потопа,

Для кого-то – это хрень.

Полагаешь – миру ..опа,

А дурак, что рыбный день.

Этанол

Сразу видно парень шустрый,

Крепок словно этанол.

Стать не смог он Заратустрой

И работать в «Дождь» пошёл.

Там и чище, там и проще,

Торговать и продавать.

Этим реки, этим рощи,

Следом Родину и мать.

Начнут с тебя

«Нам недолго осталось из-за глобального потепления. Нам нужно начать есть детей», – воскликнула активистка движения LaRouche, скинув пиджак и продемонстрировав всем собравшимся свою футболку. Футболка дублировала тезис: «Спаси планету. Ешь детей». Многие говорят, что это типа гиперболы. Я полагаю да, но только сейчас. Это начало цепочки окна Овертона – неприемлемо-возможно-нормально. В частности, в сексуальных связях и половой идентификации на Западе этот путь уже пройдён от – психическая болезнь, до – прогрессивная норма. Я не предлагаю их гнобить, но считать нормой невозможно, нужно лечить. Возвращаясь к человекоедению. В Швеции уже в открытую высказывались о пользе потребления человеческого мяса. Вы как хотите, а я своих детей буду учить стрелять навскидку, сам я это уже умею и неплохо. Увещевать людоедов бесполезно, да и не успеешь донести свою мысль до своего съедения.

***

Там перешли уже порог,

Кто сатаней.

И начинается урок –

Как есть детей.

Людских уже немало групп

С приставкой экс

Что обсуждают детский суп

Или бифштекс.

Трещит очередная тварь,

Опять про снедь.

Что нужно отобрать букварь,

Затем раздеть.

И потеряли совесть, честь,

Котлы топя…

Людей считаешь нужно есть,

Начнут с тебя.

***

Мой сын – учись стрелять скорей,

Пока по дичи.

Готовят стаи из зверей,

В людском обличье.

***

И спорить нет совсем желания

И спорить нет совсем желания,

О преимуществах систем.

Когда вопрос о выживании

Не до политики совсем.

Между влюблённым или любящим

Различья мы не разглядим.

И сколько ты не спорь о будущем,

До завтра день всегда один.

Свалил в одно, казалось, разное,

В словах, что выше, лишь вода.

В безрыбье и ракообразное,

Сойдёт за рыбу, как всегда.

Мне не спалось, а значит мыслилось –

Стада овец не помогли.

Непринуждённо просто мысль лилась,

И пропадала там – в дали.

Смена ролей

Упавшие с вершин комфорта,

Стараются вернуть комфорт.

Они (блин) первого же сорта,

Жить должен слаще первый сорт.

И так, казалось, будет вечно,

Где кто сильней всё время прав.

Однако время бессердечно,

У времени паскудный нрав.

Сорта вторые стали юрки,

Пусть подчинялись до поры.

Им стали пофиг Гинденбурги,

Сменились правила игры.

Иная нота зазвучала,

И на иной ложится стих...

Сюжет сменился сериала,

Где роли главные вторых.

Начнётся, где – в Европе (в Польше)?

Всё будет быстро, как в Крыму.

Вторых значительнее больше,

И шансов больше потому.

Легко

Уйти легко, где силы взять – остаться?

Чтоб встретить набегающий рассвет.

Легко начать всё с нового абзаца,

А вот продолжить, зачастую – нет.

Когда не так, обычно всё же рвётся,

Бывает рвётся даже если так.

Легко два шага сделать иноходца,

Но не легко держать такой же шаг.

Быть кто ты есть, чего, казалось, проще,

Но стать другим не так уж и легко.

Легко прийти протестовать на площадь,

Когда стреляют явно в молоко.

Моя Хиросима

Жить стало так невыносимо

И дело, в общем, не в цене.

Ночами будто Хиросима

Горит и плавится во мне.

И клетки словно бы японцы,

Что проиграли в прошлый раз.

Глядят на свет земного солнца,

И умирали через час.

Он всё стрелял куда-то

Школьница погибла от шальной пули, когда сидела в своём доме в Иллинойсе и планировала вечеринку на 12-й день рождения, сидя у компьютера у окна, когда шальная пуля пробила окно дома и попала в голову шестикласснице. Во вторник, в свой 12-й день рождения, Кентавия скончалась в Christ Hospital. Светлая память. Ниже чисто моя фантазия, в частности имя стрелявшего и его мотивы и т.д.

***

Он всё стрелял куда-то,

Клацал курок – так-так….

Или играл в солдата,

Или же просто так.

Окна почти мишени,

Строгий такой квадрат.

Чьи-то за ними шеи,

Чьи-то сестра и брат.

Он выбирал не зная,

Будет им кто задет.

Мысль не душила злая,

Просто стрелял на свет.

Нет тех причин, что вески,

Те же, что есть – херня.

Стёкла и занавески,

Это же не броня….

Только вписала Джона,

Он же взводил курок.

Даже не слышал стона,

Метров со ста – не мог.

Кровь засыхала буро,

Стыла игла бойка…..

Пуля, конечно, дура,

Но поумней стрелка.

И это дорогой ещё не всё

Не вспомнишь по утрам – зачем родился.

А днём одна лишь дума – нафига.

Возможно лишь для полученья СНИЛСА,

И в целом в размышлениях тайга.

Такое ощущение порою,

Что это просто заговор вокруг.

И ты не жизнью занят, а игрою.

Попрыгаешь немного и каюк.

Под вечер разберёшься ты с делами,

А тут судьба, такое поросё.

На ушко шепчет словно, как в рекламе:

«И это дорогой ещё не всё»!