С которой хорошо

Осенний макияж, скорей для вечеринки,

Безбашенной такой, где все идут вразнос.

Где пляшут на столах, не сняв свои ботинки,

Целуются при всех, не в щёчку, а взасос.

С раскраскою такой в обычный день не ходят,

Ну разве в карнавал и на корпоратив.

Где, выпьют посошок, но так и не уходят,

А пропускают тост лишь мимо рта пролив.

И осени разгул, похож скорей на пьянку,

Где непоймёшь о чём, всё разговоры льют.

Одеждою своей похожа на цыганку,

Желанье обмануть обычный атрибут.

Как будто бы в игру, она играет с нами,

При солнышке во двор, промочит дождь насквозь.

Частенько по таким тоскуем мы ночами…

С которой хорошо, но жить с ней лучше врозь.

В марте

А я не знал… и честно говоря,

Незнание то к лучшему наверно.

Что я умру в начале января,

А знал бы, то жилось бы очень скверно.

Под самый каждый праздник — Новый год,

Пусть и не очень всё же отмечаю,

Как тот мужик, который и не пьёт,

А я вот пью, но только чашку чая.

Цыганку как-то встретил во дворе,

Она тут погадала мне…  на карте

Сошлось, что я умру не в январе,

Четвёртого числа, а месяц — в марте.

А в принципе хорошее число,

Но для меня оно довольно скверно.

Мне в этот день всё время не везло,

Но в этот раз мне повезёт наверно.

Секунды, как года

И знакомо то кому-то,

Или знаю от отца.

Как прессует жизнь в минуту,

Мозг в предчувствие конца.

 

Пуля рвёт сосуды, связки,

Жизнь прокручивает мозг.

А на курточке Аляске,

Кровь становится, как воск.

 

В этих кадрах, тех, что кучей,

Ты единственный герой,

Если что, на всякий случай,

Проживаешь раз второй.

 

Те, кто это рассказали,

Всё же выжили тогда.

Побывавши в сериале,

Где секунды, как года.

Приятные слова

Многие так не смогли понять,

Истину — что вечна, непреложна —

Родину возможно защищать,

Поменять её же невозможно.

Из такого в жизни мало что,

Разве только папа или мама.

Не бывать же им одними до…

И другими — даже на полграмма.

Но летят как осенью листва,

Порывая связи с деревами.

Говоря приятные слова…

Не своим и Родине и маме. 

То не знает и Господь

Пули нашей не услышим,

Только те, что мимо нас.

Да и голос тот, что свыше,

Смертный не подскажет час.

Кукованием кукушки,

Не про годы говорят.

Всё решают только пушки,

И осколочный снаряд.

Ну а к ним на пару пули,

Те, что рвут, врезаясь в плоть.

И не спрашивай — дойду ли…

То не знает и Господь.

Если влюблён

Если влюблён, то и видится всё по-другому,

Что-то не видится даже бывает совсем.

Та же дорога короче покажется к дому,

Для разговора находится множество тем.

Как до сих пор без неё смог ты жить и не знаешь,

Годы текли, только ты и не помнишь, что как.

Ты, полюбив, словно заново жизнь начинаешь,

Всё по-другому в тебе и включая пиджак.

Жалко всех тех, кто безумно вот так не любили,

Это же словно пустою дорогой прошли.

Словно по лесу проехали в автомобиле,

Стекла которого были всё время в пыли.

А потому и для них не открылись красоты,

Пение птиц заглушал им урчащий мотор.

Плакали даже они без вопроса — Чего ты?

Не отвечали — Попала соринка, натёр.

Это…

Видно — на метр, то от серого дыма.

Это не лес — вдоль дороги посадка всего.

Эта дорога отнюдь не до Рима,

И не война, а какое-то лишь эСВэО.

 

Дым не отечества значит несладок,

Даже скорее он горек причём не слегка.

Души бойцов доползают до пяток,

Им безопаснее кажется близь каблука.

 

Как не суди не ряди — души правы,

Души рассудка обычно бывают правей.

Пишем историю славы державы.

Но не становится душам с того веселей.

 

Знаем, что главное слово здесь — Надо.

Что вперемежку обычно с вопросом — Смогу?

Жив, посчитай, что досталась награда…

Смерть пусть достанется всё же не нам, а врагу.

Эх

Эх, а мне сейчас бы в лес,

Прогуляться малость.

Но в ребре уже не бес,

А одна усталость.

Так глядишь и заблужусь,

В состоянии хвором.

Не Европа всё же Русь,

Судя по просторам.

Крякну, сам мол виноват,

Шёл дорог не зная.

Так глядишь до Божьих врат

Доведёт кривая.

И зачем теперь грибы,

В две корзинки весом.

Знал бы если б, да кабы,

Не пошёл бы лесом.

Мы легко идём вразнос,

Аж по ветру перья.

Вечный русский наш вопрос,

Делать что теперь мне?

Осень кончится

Осень кончится. Будет зима.

Будут значит морозы, сугробы.

Одного не хотелось мне — чтобы,

Занесло по макушку дома.

 

По колено хотя бы всего,

В магазин добираться, в аптеку.

Можно было всегда человеку,

Что оставили все одного.

 

Просто заняты все — суета,

Все одни мы остаться рискуем.

Не желаем мы долю такую…

Но случается так иногда.

Мама, я уже большой

"Мама, я уже большой,

Влюблена в меня девчонка.

Рано в девять мне домой,

И на завтрак поздно пшёнка.

Мне бы курицу и стейк, —

Возвращаться на рассвете."

"Мама, я танцую брейк,

А не вальсы ваши эти."

 

"Мама, я экзамен сдал.

Жизнь теперь покатит раем.

Надо мне на морвокзал,

Мы дипломы обмываем."

 

"Мама, спец теперь в АйТи,

И коплю на ипотеку.

Извини, но мне идти,

Обещал я человеку."

 

"Мама, может быть, женюсь,

Но пока мы не решили.

Что расплакалась, мамусь,

Не на чуди же страшиле."

 

Только в жизни есть всегда

Обязательные рейсы.

Люди словно поезда —

Едут там, где только рельсы.

Можно в жизни не любить,

Не сидеть и на диете.

Много что не может быть,

Только вот не рейсы эти —

 

"Мама, у меня призыв,

Год всего — пройдёт он быстро."

...Тишину ломает взрыв,

И неверье атеиста:

"Здесь живёт, наверно, Бог,

Смерть взаправду, а не снилась.

Мама, я б вернутся мог…

Только вот не получилось".