Мумиё

 

Поправки

Было проще на травке,

А теперь кое-как.

То, что летом канавки,

То зимою овраг.

Если вдруг прилетело,

Будет меньше зараз.

Остывает же тело

Побыстрей в сотню раз.

Люди в белых халатах –

Это не о врачах.

Ходим здесь не в палатах,

Не по пляжам в Сочах.

В снег не в кон пешеходу,

И полдня дотемна…

Но в любую погоду,

На войне есть война.

Было проще на травке,

И без белых одёж.

На прицеле поправки,

Одинаковы всё ж.

Не знаю

Не знаю в чём я виноват

И в чём причина недоверья.

Кому прощали пьянство, мат,

А мне в упрёк – ты хлопнул дверью.

 

Кому-то курево в постель,

Со мной кривятся от дыханья.

Кому простят ночную трель,

А мне припомнят и ворчанье.

 

Кому до крошки всё простят,

А мне же не простят и крошку.

Вот так тихонько и мостят

Для расставания дорожку.

 

Не подошёл возможно нрав,

Рост, вес, а может тяга к чтенью.

И потому кругом неправ,

Вот есть такие ощущенье.

 

Пройдёт пусть век, пройдёт пусть год.

И облако вдруг станет тучей.

Всё, потому что дорог тот,

А я увы… на всякий случай.

Часы на левой

Я пульс на правой пощупал – нет,

Часы на левой ещё идут.

На вид пацанчик на двадцать лет,

Но убивают и этих тут.

 

Напялил форму, готовься в ад,

Здесь фора больше у стариков.

Они ведь знаю, когда назад,

Кому же двадцать тот бестолков.

 

На левой желтый, что с вилкой знак,

С шевроном «Лютый» бронежилет.

Так не узнал он, а что не так,

Когда средь ихних пророков нет.

 

Он по ладоням из городских,

И поднимал лишь свой телефон.

Теперь лежит он небрит и тих,

Хотя нехило вооружен.

 

А сколько этих ещё найдём,

Их там по барам уже гребут.

Погибнет сколько их под огнём,

И будут также, как этот тут.

 

Он так не понял, что им не свой,

Не разобрался, кто друг, кто враг.

Всё объяснили б, когда живой,

Но лишь на левой часы... тик-так. 

Вернёшься ко мне

Полгода, как век,

Не верится то, что полгода.

Внезапно, как снег,

Закончится время похода.

 

Вернёшься ко мне,

Такой же (с висками белее).

Ты был на войне,

Откуда и ждать-то труднее.

 

В чуть грусти ключе,

Когда не до шуток-ироний.

Тотчас на плече

Почувствую тяжесть ладони.

 

Но это не груз,

Скорее подарок весомый…

И губ твоих вкус,

И запах до боли знакомый.

Оно по-разному

Оно по-разному у всех,

Что мёд, что яд.

Когда мы празднуем успех,

У них грустят.

 

Одним придётся наступать,

Вторым падёж.

И для одних Россия-мать.

Тем хрен поймёшь.

 

У нас – атака, а у них,

Возня бандгрупп.

У нас боец на век затих,

У них он труп.

 

И одинаков вроде прах,

Коль неживой.

У нас он порохом пропах,

У них мочой.

Если

То поводья, то подпруга,

Ослабеют у коней.

Одного хотя бы друга,

Чтобы не было верней.

То теряется подкова,

То закусят удила.

Одного бы мне такого,

Чтоб и смерть нас не взяла.

С дружбой верною мужскою,

А какой ещё другой.

Был он правою рукою,

Я был левою рукой.

Дружбы он не опаскудит,

Будь война или турнир.

Если друг такой вот будет,

Против нас хоть целый мир.

Не мечтаем о другом

Здесь вперемежку жизнь и смерть,

Как вперемежку снег и слякоть.

Здесь надо выжить бы суметь,

Не дать чтоб повода поплакать.

Поставить жёлтую свечу,

И заказать поминовенье.

Кого не спросишь – жить хочу,

При этом не одно мгновенье.

Чтоб было время мирных дел,

Чтоб было время добрых песен.

И пусть ты сильно поседел,

Ты будешь добр и также весел.

Нам надо вырастить детей,

Вот под огнём и не сгораем...

Мечты простые без затей,

А о другом и не мечтаем.

Всякое такое

Давай потратим время на любовь,

Что вечно не хватало для скандала.

И говорить друг-другу вновь и вновь,

Что любим чтоб любовь не остывала.

 

Пусть глупо будет всё со стороны, —

Они друг другу всё не надоели.

Так думаю, кто чувственно бедны,

Кто любит в лучшем случае недели.

 

А мы всю жизнь потратим на любовь,

Другие пусть потратят на другое.

И будем признаваться вновь и вновь,

Что любим, ну и всякое такое.

Не люблю

Вот, как хотите, не люблю я зиму,

Вот не люблю хоть режьте вы меня.

Идти-брести по снегу к магазину,

Тут не ходьба скорее, а возня.

 

Чуть только заглядишься на красОты,

Как следом будешь небо лицезреть.

И сразу позабудешь – где-ты, кто-ты

Да из родных ты вряд ли вспомнишь треть.

 

А лето и весна другое дело,

Идёшь такая в платье до колен.

На каблуках ступаешь чётко смело,

И лезут мужики от взгляда в плен.