К следующему разу

Здесь за оградой город мёртвых,

Бетон дорожек меж оградок.

И я, калач то вроде тёртый,

Но страх такой, что кисло-сладок.

 

И вот оно — не зря боялся,

Мелькнули тени слева, справа.

Прочь уходил, а плющ цеплялся,

Смотрели вслед оградки ржаво.

 

Я не смотрел, а только слышал, —

Как там с Донецком, как там с Крымом?

Ты зря бежишь, и виден свыше,

Постой, давай-ка расскажи нам.

 

Что мы не зря там умирали,

Что отвоёвано всё наше?

Давай подробности — детали,

Чтоб всё цветастее и краше.

 

Гул шёл, где криками, где стоном,

Не разделяясь запятою.

А что застряли под Херсоном —

Ну как мне им сказать такое.

 

Пока в грязи стоит пехота,

Не подмерзает всё зараза.

Мне будет им сказать чего-то

Надеюсь, к следующему разу.

…

И сторож, пыхнув папиросой,

Он как всегда сегодня пьяный,

(Ещё я не задал вопроса) …

Сказал, их видит постоянно.

За

За все горести мира,

Извиняюсь — прости:

Глупость телеэфира,

С микрофоном в горсти.

 

За певцов, что не могут,

Нам как следует спеть.

Интернетовский омут,

Называемый — Сеть.

 

За Вселенские дрязги,

За весь в слёзах платок.

И за все неувязки,

Что не спутал, но мог.

 

Не согретые руки,

Беспокойства звонком.

За обиды, разлуки,

Пусть с тобой не знаком.

 

За туманы в рассветы,

Где невидно пути.

И за то, и за это,

Извиняюсь — прости.

Дай Бог

А мы от вас далеки,

И от окопов и баз.

Спаси вас Бог мужики,

Возможно даже не раз.

Пусть вас ничто не берёт,

И не в дневных ни в ночных.

Дай Бог вам только вперёд.

Дай Бог домой на своих.

Дай Бог лишь слышать вам свист,

Да, только свист и всего.

Дай Бог чтоб бинт бел и чист,

Был до конца СВО.

Чтоб все патроны врагу,

Ни одного для себя.

И не словить на бегу,

И не свалиться хрипя.

Чтоб не седели виски,

В душе огонь не погас —

Дай Бог всего мужики,

Что вам так нужно сейчас.

Встреча

Потери в совести и вере,

Причём известно почему,

Кто ищет светлое в Бандере,

В конце концов находит тьму.

То в ад известная дорога,

По ней столетие идут.

Не скажешь мало или много…

Пол Украины где-то тут.

В порыве том всегда едины, —

Он мол порядок наведёт.

О возвращении скотины,

Мечтает только идиот.

Ну вот и выбрана дорога,

Идя, имейте то ввиду…

Ещё чуть-чуть, ещё немного,

И с ним вы встретитесь в аду.

Ни журавля вам ни синицы, —

Рука останется пуста…

Коль возвращенье состоится,

То не Бандеры, а Христа.

Проще

Вода обычно гасит пламя,

И для глухих пусты все речи.

Бог был средь нас и вместе с нами

И был тогда он человечен.

 

Пил молоко и слушал маму,

Затем дорос и до кефира.

Читал стихи про «… мыла раму»,

Чуть повзрослев — про Мойдодыра.

 

Но время потихоньку крало,

Его меж нами пребыванье.

И вот с планетного вокзала

От нас ушел восходом ранним.

 

Сказать он не успел о многом,

И то по-своему полощем.

Быть на Земле так трудно Богом…

Решил — что с неба будет проще.

Мало кто

Как прекрасно хождение в парке —

Ты, а рядом ступает она.

Разговоры пусть тихи, но жарки,

А особенно если Луна.

 

Ветерком всё сквозит по аллеям,

Не заметил дрожание плеч…

Да любить мы, конечно, умеем,

Мало кто вот умеет беречь.

Шестьсот

Минута. Другая… Выходим.

Попрыгать — рожки не стучат.

Нас шестеро будет во взводе.

Хотелось, чтоб столько назад.

Желательно чтоб не накрыло

Своими, когда у чужих.

Желательно — Божия сила,

Хранила нас всех шестерых.

Казалось, разведать нам только,

Чтоб было поменьше потерь.

Где арта у них и где стойка,

А также и прочая херь.

Вернутся приказ — на восходе.

Сейчас же стемнеет вот-вот…

Мы шестеро в ночь и уходим,

Чтоб выжило утром шестьсот.

Дальше всех

Идти не верх легко, — нет спору,

Спокойно сердце, стоп не жжёт.

Но если не идёшь ты в гору,

Всю жизнь затратишь на обход.

 

Не будет трудности и боли,

И горизонт вдали струной.

Не сорван ноготь, ни мозоли

Ни пяточной, ни плечевой.

 

И каждый день пройдёт обычно,

Где на вопрос ответ был прост.

Скорее будет всё отлично…

Но дальше всех тебе до звёзд.

Бессонница

Мне плыть приходится в февраль,

Где всё когда-то начиналось.

Там, где покоя не осталось,

И всё побилось, как хрусталь.

И с этих пор уже все дни,

А вместе с ними также ночи.

Тревожат душу что есть мочи,

Вопросами — Как там они?

 

Теперь назад не отсчитать,

Тут — до конца — раз сделан выстрел.

К победе путь ковром не выстлан,

И лишь измятая кровать.

 

Всё удивляется тому,

Что только ляжет — и начнётся,

Тех вспоминать, кто не вернётся…

Их имена шепча во тьму.

Мы идём

С выходными попутались будни,

Просто нет здесь совсем выходных.

Это как моряки, что на судне,

Километры всегда до родных.

 

Если тихо всегда будь готовым,

Ты идти и обычно вперёд.

Здесь, конечно, не пляж под Ростовом,

Ведь на пляжах не бьёт пулемёт.

 

Но такая судьба у солдата —

По грязи и под серым дождём,

За победой, как деды когда-то…

Мы идём, мы идём, мы идём.