3 сент. 2015 г.

я, как актёр


Я, как актёр сгоревшего театра,
Что ходит на пожарище играть.
Всё чаще в монологе непечатно,
Ну как вы понимаете про мать.
Жизнь догорает словно сигарета,
И я стараюсь сильно не тянуть.
И понимаю, что не будет лета,
Идёт сейчас по осени мой путь.
Мне докурить осталось две затяжки,
Зима и осень, больше не дано.
Возможно, и родился я в рубашке,
Но простенькое было полотно.
Родителям спасибо и за это,
По крайней мере, то не в неглиже….
Жизнь догорает, словно сигарета,
И пепел еле держится уже.

Колыма



Всё мучаюсь вопросом: почему?
Я этой сытой жизнью недоволен.
Уехать может жить на Колыму,
И смысл жизни будет распаролен.
Там не придётся бутерброд с икрой,
Жевать и думать о мирах вселенной.
Мне правду всю расскажет домовой,
Окажется она обыкновенной.

Без сложностей, присуще городам,
Без пафоса, одна – без вариантов.
Судить о ней не буду по следам,
Да и не дал мне Бог таких талантов.

Вот потому и жизнь я не пойму,
Где разные значения у слова.
Уехать, что ли жить на Колыму,
И вечерами слушать домового.

2 сент. 2015 г.

Не ново


Милый, дорогой мой карагач,
Что стоит у, мне родного дома,
Старым стал, а срубят – так не плачь,
Ты же знаешь – умирать не ново.
За тобою вслед и я умру,
Продолжать я вижу бестолково.
И с меня сдирают вон кору,
Я не плачу – умирать не ново.

Бутик


Ну что же дружи замолчали?
Ещё вчера кричали: Брат!
Ещё что многое кричали,
Того, чему признаюсь рад.
Теперь отправлен бандерольно,
Куда подальше и т.п.
Мне неожиданно, так больно,
Как пострадавшим в ДТП.
Ах, лёгкие друзья, подруги.
Я, точно вам не побратим -
Вы эластичны и упруги,
Как штучки бутика «Интим».

1 сент. 2015 г.

Ботинки


Вы говорите нежные слова,
Что с губ слетают словно бы снежинки.
Я слушаю и кругом голова,
И в комнату вхожу, не сняв ботинки.
Не до ботинок тут от слов таких,
Такие мне ещё не говорили.
И потому зубрить пытаюсь их,
По случаю, чтоб вам ответить ими.

Я подожду, примерно дня четыре,
Всё повторю, тон лёгкий переняв.
Вы плюнете на чистоту в квартире
И в комнату пройдёте, прям в туфлях.

31 авг. 2015 г.

Герострат


Что ни день жёг себя
Потому и прослыл Геростратом,
Скальпель злобно скрипя
Всё скользил. Матерился анатом.
Наблюдала душа,
За работой того, что в халате.
Тот от злобы дрожа,
Задыхался в отборнейшем мате.
И кроить ни к чему –
Прогорело до угольев чёрных,
Не под солнцем в Крыму,
От мечтаний и чувств иллюзорных.
Так, не режа, кроша…
Через час всё врачу надоело,
Учащенно дыша,
Бросил он это гиблое дело.
Всё к такому и шло,
В правду видел, а может быть мнилось…
Цветом крови тепло,
Всё из угольных трещин сочилось.

Я так устал


Сентябрь скоро, следом и покос,
Пока ещё налиты влагой травы.
Как грустно, что отца я перерос,
Не сам, а постарались в том минздравы.

Три раза всё промахивалась смерть,
В четвёртый раз, надеюсь, не промажет.
Боюсь, боюсь к отцу я не успеть,
Боюсь, забудет он и не расскажет.

Всё то, о чём хотел его спросить,
О том, что одному ему известно.
Зачем так долго стоило мне жить,
Коль с полувека было всё мне пресно.

Скорее просто жил я за двоих,
А он пораньше к Богу попросился.
И потому безвременно затих,
Что было у него, тем поделился.

А мне делиться не с кем, не срослось.
Свой век, по сути, прожил я впустую.
Он смотрит сверху думая, небось,
Что вместо точки ставлю запятую.

Нет, ставлю точки, каждую я ночь,
Но вот выходит просто многоточье.
За мною никого, ни сын, ни дочь,
Вся жизнь одно лишь карканье сорочье.

Я так устал, и мне, хоть в гроб ложись,
И вижу я, лишь чуть глаза прикрою.
Мою давно повыцветшую жизнь,
И ту, за ней пришедшую с косою.

Мальчик


И снова нежданный скандальчик,
А сколько же было таких.
Я стар, только глупый, как мальчик,
Что верил в безгрешность других.
Трясут меня словно бы грушу,
Казалось – свой мир обезлюдь.
Но вновь расстояния рушу,
Чтоб ближе быть к людям хоть чуть.

Была


Слышу, боженька что-то бормочет,
А прислушался – вот же дела:
Если женщина замуж не хочет,
Значит, там она точно была.

Дети Донбасса


Увы и ах, среди моих сослуживцев и друзей, оказались личности, воюющие против ДНР и ЛНР в рядов Вооруженных Сил Украины (ВСУ). Бог им судья. Желаю им поскорее прозреть или сгореть в аду.

Они стреляют и в который раз,
Нет не по нам, а как всегда по детям.
Вот тем и отличается Донбасс,
От воин, что в истории мы встретим.
Таких шакалов не было в миру,
Надеюсь, дальше никогда не будет.
За это, если нужно, я умру.
А там, как говорится, Бог рассудит.
Не примет их ни небо, ни земля,
Я говорю естественно об этих.
И пухом будут плакать тополя.
Нет не о них, об убиенных детях.