Слава

Про тех, кто не скандалили

и не трясли медалями

и скромно промолчали, про раны, ордена.

Их подвигов не знали мы,

до фото под эмалями

и поздно узнавали, кому должна страна.

Свои у славы тонкости:

один зажмёт её в горсти;

другой о подвигах кричит – ну где попало,

стараясь славы наскрести –

Герой силён же в скромности,

а крикунам у нас в народе веры мало.

Сладкая месть

А месть, пусть сладкая вначале,

Затем горчит, горчит, горчит,

То понимаем мы, едва ли….

Коль совесть нищенкой влачит –

То бытиё, что ей досталось,

Лишь понапрасну речи лить,

Но как могла, она старалась,

Нас хоть немного вразумить.

Хочешь быть свободным

Всё как-то мелко, суетливо

И где дороги? Тропки лишь.

Всё не масштабно – сиротливо,

Ты не идёшь, а семенишь.

Закаты серые. Восходы

И те, не блещут красотой.

Не радует глоток свободы

Средь несвободы, что рекой.

А мы мечтаем не глотками

Свободу в достали попить.

О чём обычно, вечерами

На кухне любим говорить.

Но всё так мелко, суетливо,

От разговоров, толку чуть,

Живём уж больно боязливо.

Свободным хочешь быть? Так будь!

Что теперь

Когда-то, видно, всё же доживу

До времени, и станет всё понятно

Из сказанного, даже и не внятно,

И отпадут вопросы: Почему?

Тогда же рухнет множество проблем,

Что созданы мудрёными словами,

Где смысл сокрыт под толстыми пластами,

И вызывает множество: Зачем?

Но в тоже время, как ни лицемерь

Всё понимать покуда нет желанья,

Скрывать придётся, это пониманье,

Вопросом задаваясь: Что теперь?

Чужая боль

Наши чувства, как минное поле,

Только знаешь, что точно рванёт.

Слишком долго мы были на воле,

И свою (каждый) линию гнёт.

Всё идёт с переменным успехом,

То один, то другой на коне.

Перемешаны слёзы со смехом,

И от этого дурно вдвойне.

Не загадочно, очень всё просто,

В простоте этой скрыта беда, 

Всё своё каждый чувствует остро,

А чужое ему ерунда.

Хлев

Героем непрерывных драм,

Не расцветая одряхлев

И на подъём отяжелев.

Всю жизнь, стараясь, строю храм,

Но в результате выйдет хлев.

Поездка на родину

Я так понимаю, снимок сделан с крыши здания бывшего проектного института. сейчас там какое-то учебное заведение, вроде университет Евразия. В этом здании по сути и началась моя трудовая деятельность, техником-проектировщиком ТГВ.

До родины, мне несколько часов –

Пытаюсь дотянуться до истоков,

Где скажут всё без всяких экивоков,

Про смесь моих достоинств и пороков,

Снижая визг до чувственных басов.

Лежу, перенося соседа храп,

Что спать, когда поднимут на границе,

Осветятся фонариками лица

И на перрон не пустит проводница

И все, похоже, будет на этап.

Кого-то снимут так же, как тогда,

Меня непререкаемо снимали,

Трепали моё облико-морале,

А разобравшись, руку пожимали

Прощая на сегодня и всегда.

……

Светает быстро, режется рассвет.

И как уснуть – видны степные дали,

Колышут ковылём, как будто ждали,

И я, лет пять, не видел их в реале,

Как пропустить и не сказать: Привет!

И выскочить на первом полустанке,

Где воздуха вдохнуть – степной коктейль,

Что из души выводит канитель….

И ожиданье встречи словно хмель,

Вмиг опьянит на первой же стояке.

В пути

А ты жмешь стОшесят

На крутом повороте

На какой это ляд
Газ до полика жмёте.

И куда понесло? –

Мне скажи дорогая.

Словно жизни назло –

Мол, такая, крутая.

Для кого крутизна? –

Ты нужна нам живая

Жизнь послала ты на..

А об нас дорогая….

Ты подумала хоть,

Мы умрем же с тобою

Это я не про плоть,

Я о смерти душою.

Не спеши – подождём

(ожиданья достойна)

Не лети под дождём,

Дорогая – спокойно.

А ты жмешь стОшесят

На крутом повороте,

Чуть правее – и в ад,

Лихачи там в почёте.

За тобою ползу –

Догоню дорогая,

И глотаю слезу,

На пороге у рая.

Судьба свечи

Всё как-то впопыхах и бессердечно плоско.

По нормам каждый шаг приходится кроить.

По правилам – всё вниз – течёт слеза из воска

Известно, что свече положено слезить.

Ей всё равно, где быть – на торте, у иконы,

Она всегда рыданьем будет исходить,

Под тосты-поздравленья, господу поклоны,

Свече рыдать до смерти значит – жить.

Подранки

Разговоры перешли в молчанку,

Тоже разновидность разговора,

В нём, как и согласие и ссора,

Но не нужно соблюдать осанку...

Визави в упор тебя не видит,

Ты его в упор не замечаешь.

Не сказав ни слова, он обидит,

Ты же бессловесно пострадаешь.

Внешне на идиллию похоже,

Только сердце холодом объято,

Даже в стену смотришь виновато,

Тишина – мурашками по коже.

Каждый на-придумывал ответы,

Не услышав заданных вопросов,

Сам себя доводит до неврозов,

Ночью одиноко ждёт рассветы.

………….

Рвёт, хотя неделю даже грамма,

Не хотелось принимать на грудь,

Всё себя пытаюсь обмануть,

Только не дает кардиограмма.

Грубо брею каменный кадык –

Безопасной бритвою не вскроешь,

Пену, вполовину с рвотой, смоешь.

В зеркале измученный мужик.

…………

Разговоры перешли в молчанку,

Злая разновидность разговора,

Тихо так, себя веду подранки,

Чтоб охотник не добил их скоро.