Слева,
справа – всё чужие,
Как
картофель, мы в мешке.
Половина
нас впервые,
На
военном передке.
Пять
атак уже отбили,
Скоро
новая опять.
Здесь
в окопах, как в могиле,
Но
приходится – стоять.
Если
здесь костьми не ляжешь,
То считай
уже герой,
Если
спросят гордо скажешь,
Бой
не первый, а второй.
Нас
бомбили в два захода,
Это
скажем – не слегка…
Было
нас почти два взвода,
Стало
полгрузовика.
Что
осталось положили,
Как
бочоночки лото.
Кто
погиб, а кто-то или…
Правда «или» вряд ли кто.
Дед рассказывал, что самое страшное были не бои, взрывы - перестрелки, а недосыпание, голод, вши. Постоянный дискомфорт.
ОтветитьУдалитьНаверное это так и есть. Собственно к боям отношение было, как к работе скорее. 19-летний танкист Ион Деген в 1944 году очень хорошо об этом написал.
Удалить***
Мой товарищ, в смертельной агонии
Не зови понапрасну друзей.
Дай-ка лучше согрею ладони я
Над дымящейся кровью твоей.
Ты не плачь, не стони ты, мой маленький.
Ты не ранен, ты просто убит.
Дай-ка лучше сниму с тебя валенки.
Нам еще наступать предстоит.