Вот подняться в небеса, да вниз грохнуться,
Чтоб осыпалась глупая блажь
И сползла бы улыбка слезою с лица,
Прагматизма поднялся тоннаж.
Так же легче спор вести, проще побеждать,
Тяжелее прослыть чудаком.
Всё просчитано тобой, значит в благодать,
Будешь загнан добротным пинком.
Расписанием вся жизнь, не сюрпризами,
Планы строятся сразу на год.
И общение твоё – всё с подлизами,
Разговор – безупречный расчёт.
Вот подняться в небеса, да вниз грохнуться,
Распугав у подъезда бабусь.
Встать с улыбкой – всё путем, внутри сгорбиться,
Подхалимству потом научусь.
Но в лечение ни грамма не верится
Эх, не ждёт же дороженька-гладь.
Значит просто остаются всё мельницы
И от лопастей раны лизать.
Вот подняться в небеса, да вниз грохнуться,
Что в охоту подстреленный гусь
Только толку, вряд ли будет для гордеца
И скорее всего, разобьюсь.
Наверху все постичь и вниз..
ОтветитьУдалитьЧтоб проникшись взлететь вновь!
Это ведь не простая блажь.
Это в тебе говорит кровь.
Ну типа того.
ОтветитьУдалитьДас что то Вас очень беспокоило, во время написания этого стиха, как мне показалось.
ОтветитьУдалитьНу тут не только внутренние факторы, часто кого читаю и возникают ассоциации.
ОтветитьУдалитьДа Александр, понимаю, тоже так бывает.
ОтветитьУдалитьВот прочтёшь типа такого и замкнёт.
ОтветитьУдалитьБелое бегство. Михаил Анищенко-Шелехметский. Самара.
На пароходе – музыка и спирт,
И круговерть немыслимого вздора.
За борт летят солдатики, как шрифт
Ненужного теперь уже набора.
Судьба взаймы, и Родина в заклад.
Заказан путь к пылающим цицерам.
И третьи сутки кажется закат,
Кроваво-красным - белым офицерам.
Ночной туман холодный, словно лёд,
И боль, и дым, и головокруженье…
А пароход всё медленней плывёт,
Как будто рвёт земное притяженье.
Дас Александр, после такого точно позити не напишешь )
ОтветитьУдалитьСпасибо. Я его читаю и как лопатой по морде, особенно "Еврейская Русь" и "Платьице и меч". Просто в ступор жизненные такие стихи вгоняют.
ОтветитьУдалить