Фима
Жиганец (Александр Сидоров. Ростов) «Кисмет»
…Как
же, смертушка, ты нежна,
Как
же бабы живые грубы!...
Морозно. Тридцать. На дворе январь.
И вьюга плачет молодой вдовой,
И я как неприкаянная тварь –
По мне скучает только домовой...
В дом возвращаться, как на Колыму,
Туда ж не добровольно – по судьбе.
И главное, не нужен никому,
И страшно - что не нужен и себе.
Морозно. Тридцать. На дворе январь.
Не получилось рая в шалаше.
Печально… не сложилась пастораль...
Ноль-ноль часов. Промёрз насквозь, уже.
____________________________
Мысль: умереть, не выглядит крамольно.
И мельтешат в сознании ремейки:
вот жизнь мила… вот мною не довольна…
Пускай найдут замерзшим на скамейке.
Читатель настоятельно молчит.
ОтветитьУдалитьИзящный стих не принят-дома ждут.
Быть может автора немного огорчит.
Что оказался одинок и тут.
Точно подметил дедушка Крылов. Этот стих, в отличие о остальных, поместившихся сейчас на первой странице признан какой-то мере поэтическим сообществом. А вот у читателей отклика не вызывает.
ОтветитьУдалитьЖарища. Тридцать. На исходе май.
ОтветитьУдалитьИ солнце юной стервой бьет в глаза,
И я как неприкаянная тварь –
Опомнившись стучу по тормозам...
В дом возвращаться,как подковы гнуть.
А почему так,не могу понять.
Себя опять пытаюсь обмануть.
Что не хотят здесь в душу мне насрать.
Жарища. Тридцать. На исходе май.
Ревет мотор,всем пофигу вокруг.
На ум приходит как то невзначай.
Что он единственный надежный друг.
Упрек скорей себе же самому.
Игра законов и случайностей в судьбе.
Убийственно когда не нужен никому.
А главное не нужен и себе.
Спасибо за иронию.
УдалитьТак чувствовать дано не одному тебе.
ОтветитьУдалитьПисал я в этих строчках о себе.
Понятно. у тебя те же тараканы в голове, что и у меня.
Удалить