Ледовое побоище 1242 год

В те времена еще глухие,

За сотни лет до Октября,

Когда и не было России,

А Русью правили князья —

То век тринадцатый. Вкусили

Мы перед этим много лет

И до сих пор не позабыли,

Как кровью, потом мы добыли

Свободы, что сейчас уж нет.

Тевтонский Орден, Меченосцы

Топтали Копорье и Псков.

Как год, что эти рогоносцы,

Ломали русских мужиков.

Детей, младенцев не жалели,

По всей земле костры горели,

И гадкий запах жженых тел,

По всей округе уж смердел.

А вроде, как и мы, крестились.

Но были верой им плохи

Мы мылись, а они не мылись

Туманом «запахи» клубились,

Пришлось, изобрести духи…

Что тело мыть, когда душа

Дана была для куража.

Европы тонкие умы

За веру так уж и радели

Им очень претили Волхвы,

А жечь они тогда умели

И по Европе уж горели

Костры – палящие несчастных

Девиц, для мира безопасных,

А потому и жертв напрасных...

Вот так Европы изуверы,

Не зная совести и меры,

Себя очистили от скверы,

И к нам, за этим же пришли,

Европы тонкие умы,

Для нас же войско сатаны.

Что странно, только год назад,

Устроили мы шведам ад,

Что у реки Ижора били,

Прошел лишь год, а позабыли

И вот по кругу все опять —

Себя нам нужно защищать.

Свои пенаты возвращать

И вот собрать решили рать,

Пусть Русь и дрянь, но все же мать.

Подумав долго. Наконец,

Решили положить конец

Своим страданьям и позору,

Не потакать нам все же вору.

На вече порешил народ,

Так кто ж на бой их поведет.

А тот, кого лишь год назад,

Отправили пинком под зад,

Как в ссылку, в Перяславль-Залесский,

Кто прозван был тогда уж — Невский,

Кем швед, лишь год назад побит,

Кто сразу был и позабыт.

Издревле на Руси так было —

Спасителя всегда — на мыло.

А чуть чего, мы на порог —

«С бедой бы справиться помог».

Князь Александр и новгородцы

Где русский, да и инородцы,

Но разбирать нам не с руки

Княжей дружины и полки

Все как один. И не за славой,

По сути, и не державой,

А за себя, за свой живот,

Но все ж сплотился наш народ.

В России было так всегда,

Нас вместе сводит лишь беда

С тех пор, а дальше навсегда.

Сошлись на озере. Колонной

Шли эсты, датские сыны

И рыцари, самовлюбленно

Держали стройные ряды.

Пехота, как всегда — вперед,

Ей начинать всегда пристало

А рыцарь славу соберет,

Коль время собирать настало

Пока же наверху забрало.

Весна. И верба расцветала —

Хоть пух, а словно из металла

Природа чуяла, вот-вот

Ужасное, произойдет

И точно, чуть рассветало….

Куда не оглянись, в окрест

Тут что ни плащ, то черный крест….

Так утром, пятого апреля

Настало для убийства время.

О том не стоит горевать,

Коль убивать, так убивать.

А нам лишь день бы простоять

Ты помоги, природа — мать,

Не зря же собирали рать.

В тот день Господь был явно с нами,

У острова — Вороний Камень.

Он посчитал —  настало время,

Когда должны мы сбросить бремя.

Позор наш тот трехвековой,

Что дорожили головой,

Когда делились по дворам,

Мы не народом были — племя,

Что расползлось по всем углам —

Не нация, а просто хлам;

Не государство, а бедлам.

Учили нас, да толку нет.

Монгол, а также печенег

Да то впустую время трата

У нас всегда ведь — брат на брата.

Сегодня друг, а завтра враг

Вчера мудрец, сейчас дурак

Нас не поймешь ты просто так

И среди поля, есть овраг….

Мы отходили. Не с руки

Нам было подставлять полки.

Они за нами, эсты*, чуди** —

В металл закованные люди,

Что не спешили никуда,

Нельзя спешить на глади льда.

Да и спешить куда? Добыча

Отходит, разве что не хныча,

Раз так, свиньёю прут, без страха

Для них, ведь мать родная — плаха.

Среди сержантов  епископа***

Не выжить нам, как в дни потопа.

Идут, их лошади храпят.

Металл с макушки и до пят.

Не взять стрелой, мечом не взять.

Не выстоять, не устоять,

И страх в душе, не удержать.

Идешь. А хочется бежать,

Ну как от тёщи тот же зять.

Но вот, как вкопанные встали

Когда настал тот страшный миг,

За похоронным звоном стали.

Не слышно даже смертный крик…

И пот ручьем за воротник.

Кольчуги здесь не помогали —

Да и куда им против стали.

Не больше толку и от лат,

Когда вокруг такой расклад….

Тут не поймешь — где свой, чужой.

Где мертвый, ну а где живой.

Когда идет то вкривь, то вкось.

Где ты, или тебя насквозь

Копьем, или мечём проткнут,

Иль просто голову снесут…

Что дорожить тут головой,

Коль ты ввязался в смертный бой

Погибнет первым, кто дрожит

Своею жизнью дорожит,

А смерть – тут рядышком стоит.

Кровь на снегу рубином стыла.

Концами копей, смерть завыла.

Вот попирует вороньё

Смерть просит — дайте мне моё.

Она получит — дождалась,

В тот день до горла напилась

Той крови, что из ран хлестала

Рубином на снегу сверкала

И заливала всем глаза….

Что смыть, способна лишь слеза

Но не до слез, сегодня бой,

Мы в день поплачемся другой,

Ну те, кто будет с головой.

Рубились насмерть... Отступили

Рога победу протрубили,

Но рано, не закончен бой.

Он чуть затих и вот другой…

Мы с двух сторон, что было силы.

Рубили справа, слева били.

Был тот нежданным оборот,

Чуть постояли, вновь — на лед.

Мы и они, они и мы,

На лед бегом, как от чумы

Но был ли от погони толк,

Когда б ни наш засадный полк?

Удар последний. С тылу, роковой

Железной, не расслабленной рукой,

Семь верст, стегали их как плеть.

Семь верст, вокруг лишь только смерть.

На запад к берегу. И вот

Устал, и подломился лед.

Пошли ко дну. Как не кричи,

Как не хватайся за мечи.

Но не поможет. Только бог

Спасти бы должен, но не смог.

А может он не захотел? —

Любовь к Руси он возымел.

За те страдания — до коле

Не знали мы три века воли.

И после этого пока —

Не будем знать еще века,

Уж больно ценность высока….

А лед крошился и крошился

На том уж бой и завершился.

Как тут уж было убивать?,

Вершила суд природа мать.

Затем она ещё не раз

Спасала Русь в суровый час

Порою, воевав за нас…

Всегда брести, не зная брода,

Привычка нашего народа.

И в этот раз не там шагнули,

Но все ж воды не зачерпнули

Не получили даже дули,

Проснулись и опять уснули.

Вот тонут кони боевые —

Уходят подводу хрипя,

И их наездники лихие,

Теперь уж каждый за себя….

Так умирать, кому охота

Пусть рыцарь ты, да хоть пехота.

Так их немало полегло,

И лишь немногим повезло.

Дойти до западного брега

Где с жажды наглотаться снега.

И ждать — добьют, иль не добьют?

В полон возьмут, или убьют? —

Засунув в прорубь головой…..

О том, не будем друг ты мой

Зачем? Начнём абзац другой.

Теперь, там только тишь, и гладь

Природа. Просто благодать

Крестов не ставят на воде, у нас,

И думаю нигде

Ведь не надежна водна гладь,

На ней ни строить, ни пахать,

И не пройтись, ни погулять,

И ягод не пособирать

В тот год, спасение в беде

Нашла Россия на воде,

С тех пор как будто на кресте,

Стигматы, как на бересте.

То первый раз, когда пехота,

Разбила рыцарскую рать

Да что об этом вспоминать,

О бывшей силе тосковать

Ведь прежней славой боевой,

Не защитится, боже мой.

Всегда доказывать придется,

Что силушка у нас найдется.

Да не один, а много раз,

Европа ведь не любит нас

Точней боится — почему?

Глядит на нас как на чуму…

Известно богу одному,

Да может ещё Волхву,

Что чернокнижником слывёт,

Но в Мага верует народ.

*****

Победа любит тех, кто дерзкий.

С тех пор есть — Александр Невский,

И ошибиться не боюсь,

С тех пор, и есть святая Русь.

С тех пор, нам многое дано —

Полтава и Бородино,

И вместе с ними, точно в ряд

И Курск, а также Сталинград.

****

Теперь, как ни старалось время

Мы есть! И живо наше семя!

И пусть в России жизнь не мёд,

Как ни старайся – не умрёт….

На том закончу свой рассказ

То время былью поросло

Но вспоминайте, и не раз

Что не было б России — нас

Когда тогда б не повезло

Не знаю то добро иль зло.

* Эсты — древнее название средневекового населения современной Эстонии, на момент битвы входили в войско Ордена в качестве ополченцев

** Чуди – общее название народностей (ливов, латгаллов, куршей), проживавших в местности, прилегающей к Чудскому озеру, и в большинстве своём, поддержавшее войско Ордена

*** Сержанты епископа – отряд Дерптского епископа принимавший участие в битве на стороне Ордена