Преданный друг

С верными друзьями как-то туго,

Чтобы горе, радость пополам...

Все желают преданного друга,

Мало кто желает быть им сам.

До смерти

Всего лишь за ночь постарел,

Стал цветом стали.

Всё было так — концерт, расстрел,

В меня стреляли.

А я всё думал, как же так?!

Так не бывает.

На мне всего-то лишь пиджак,

В меня стреляют!

Вгрызался в плоть мою свинец,

В меня за что ты?

Ведь я гражданский – не боец,

Не из пехоты.

Но был сюжет жесток и скор,

Как ночь в июле…

И только дергался затвор…

Летели пули.

И пусть фантазия – не я,

На том концерте.

Но попадали и в меня,

Причём до смерти.

Зачем

Век от века был сложен путь,

По нему до сих пор идём.

Нас старались сломать, согнуть,

Или пули в упор дождём.

 

Продолжает Россия жить,

Вопреки и назло всем тем.

Пусть от боли порой повыть,

Схоронить и врагов затем.

 

Ну такая у нас стезя,

Всё вперёд — разгоняя мрак.

Можем то, что другим нельзя,

А точнее не могут так.

 

Что тут многое говорить,

Нам понятно давно и всем —

Мы обязаны победить.

А иначе и жить зачем?

Ангел, мама и сестра

 

Четвёртый гудок

Весь свет застелило чёрным,

Невидно ползти куда нам.

Тут пепел везде попкорном…

Нам надо к оконным рамам –

Разбить и вдохнуть немного,

Застряв между раем с адом.

Нам близко уже до Бога,

А кто-то уже с ним рядом.

Как больно – печёт сильнее,

Не помню такой вот боли.

И стены уже алеют,

Вот также, как маки в поле.

Зашёл, чтобы взять тюльпаны –

Поздравить тебя с весною.

Я в жерле теперь вулкана,

И волком от боли вою.

Ну вот завершилось вроде,

Ни страха уже, ни боли.

Душа отошла от плоти,

Свободна как ветер в поле.

…

Мечтаешь о платье – к лету

И дни до него считаешь.

А то, что меня здесь нету,

Об это ещё не знаешь.

Позвонишь мне, выбрав платье,

Отключишься на четвёртом.

Ведь глупое то занятье…

Пытаться связаться с мёртвым.

Неизбежность

Я, как и все неспешно рос,

Так в жизни мало понимая.

Не задавался мной вопрос,

Какой вопрос — раз возраст мая!

 

Затем, как водится июнь,

Что как взросления эпоха.

А с ним загадки — где не плюнь,

Что хорошо, а что и плохо.

 

Июль и август в тот же тон,

Жизнь так сложна — учится долго.

Как все я падал на бетон,

И собирал всё до осколка.

 

А следом осени стезя,

Когда уже умён, но молод.

Ты знаешь точно, что нельзя,

И к жизни не проходит голод.

 

В надежде — будет так всегда!

Вино, закуска, пачка Бонда.

Но замерзает вдруг вода,

И близко так до горизонта!

 

То следом катится зима,

Тебе пора считать итоги.

И ты уже в конце дороги,

Но правда снова без ума.

Нескоро

Что-то ворон клевал,

рядом волк что-то грыз,

и друг-другу они не мешали.

Вкруг деревья в навал,

след (цепочкой) от крыс,

уходил, и скрывался в навале.

Это поле боёв, —

после боя когда.

Точно так же и выглядит горе.

Сажа в девять слоёв,

и трава лебеда…

где гвоздём «я был здесь» на заборе.

Он был здесь. Он здесь был.

Он был здесь на войне.

И травой прорастёт у забора.

Волк о чём-то завыл,

Пасть поднявши к луне…

Здесь теперь посветлеет нескоро.

Тёплый ветер

Тёплый ветер, что с волною споря,

Дамские причёски теребит.

Вечер с видом на закат у моря,

Где ещё найдёшь прекрасней вид.

 

Чтоб простор стелил до горизонта,

Небо наверху, да и внизу.

Берег, белоснежная ротонда,

И оркестр, играющий попсу.

 

Парочки гуляют беззаботно.

Кажется, войны как будто нет.

Где-то парни строятся поротно,

Каждый помещён в бронежилет.

 

Долго им и далеко до моря,

А кому-то даже — никогда.

Тёплый ветер и с волной не споря,

И за год не долетит сюда.

Память

Оно конечно очень грустно,

Но здесь без этого никак.

Вода течёт в реке, где русло,

А не в какой-то там овраг.

 

И здесь находится такое,

Чего никак не избежать.

Кому три шáга до покоя,

Потом придётся лишь лежать.

 

Их после боя вместе свозим,

Кто был живым ещё в обед.

Уже не думаю, как в восемь,

Что вечна жизнь и смерти нет.

Реальность

Всё на карте как надо —

Здесь туда, здесь сюда.

Ждёт в финале награда,

Для души и для рта.

 

Кто-то понял всё рано,

Ну а кто ни черта́ —

Что отличные планы,

Бьёт реальность всегда.