В безвыходном семейном положении –
(Был
тридцать лет назад мной сделан вход).
Но всё
же выживаю тем не менее,
Коря
себя, что выбор был не тот.
Успеть
бы выдох сделать меж скандалами,
А перед
новым и глубокий вздох.
Упрёками
нагружен словно шпалами,
Но тридцать
лет тяну и не издох.
А ведь
была на выбор также Любочка,
Глаза
и грудь, и прочие дела.
Но у
моей была короче юбочка,
Как результат меня и увела.
Уверены – на сто, что был влюблён,
И будете,
пока вы живы вместе.
Вы молоды,
наивны, ну а он,
Был
прощелыга на процентов двести.
Да бросьте
вы о нём переживать,
Вы встретите
таких ещё с десяток.
В любви
которым главное – кровать,
На простыни
оставить отпечаток.
От ваших,
что в поту лежащих тел,
Сплетающихся
на вершине страсти.
Уйти,
закончив дело, а затем,
Столкнувшись,
не сказав вам даже – здрасте.
Вы прелесть
и дано вам выбирать,
И из
колоды вот такой вот выпал...
На первом
же свидании – кровать,
Свидетельство – ошибочный был выбор.
Я всё думал, что вчера,
Разобрались
как-то вроде,
Вместе
с водкой – на ура,
Вновь
в меня обида входит.
Растекается
и жжёт,
Заставляет
разобраться.
Бог
лишь трезвых бережёт,
Пьяных
смысла нет пытаться.
Вновь
вопросы – кто был прав?
И ответы
однобоко.
Вылезает
боком нрав…
Как у Пушкина и Блока.
Твиттер выступил с заявлением, что санкции
Роскомнадзора – это «попытка задушить общественную дискуссию в интернете». Это,
сетует организация, которая выпилила аккаунт одного там президента США с
адскими миллионами подписчиков. Это, видимо, не душит общественную дискуссию, а
способствует ей.
Ещё смешнее, если кому-то такое может показаться
смешным, что Роскомнадзор предъявил Твиттеру претензию на детскую порнографию.
То есть, детская порнография, по мнению Твиттера – это общественная дискуссия.
***
Похоже
там сошли с ума,
Так
не заметив это сами.
Ну всё
– Америка мертва
И с
оловянными глазами.
Про
зомби – это не кино,
Они
и ходят рядом с нами.
В Нью-Йорке
выгляни в окно,
Вон
с оловянными глазами.
Себя
считают за людей,
Хотя
давно уже не люди.
Не видел
взгляда холодней,
Такой
бы подошёл Иуде.
***
Он был приличная скотина,
Сидел
ногами на очке
И кофе
пил без кофеина,
На безлактозном
молоке.
И зная
толк в хорошей мине,
Ну типа
интеллектуал.
Все
кабачки он звал – цукини,
И
окунь сибасом вдруг стал.
Был
человеком внешне вроде,
А поскребёшь
уже и нет.
И был
он сбит – на переходе,
Переходя на красный свет.
Любовь, как искра между нами,
И мысль
мелькнула – атакуй.
– Нет, так целуют только
знамя,
А ты
нормально поцелуй.
От слов
твоих я был растерян –
Я по-другому
неумел.
Как
кандидат для богаделен,
Или
поставлен под расстрел.
И ты
сказала – вот как надо,
Поцеловав
меня в ответ.
Какая
вкусная помада,
Подумал
я – вкуснее нет.
Потом
додумалось – вот это,
Какая
сладкая любовь.
Прошло
с тех пор раз -надцать лето….
Но вспоминаю вновь и вновь.
Для тебя вдруг закончился бой,
Неожиданно
так – безвозвратно.
И погибнуть
здесь может любой,
Не игра,
значит смерть однократна.
К сожаленью
не детства пора,
Где
ещё нет ни рая, ни ада.
Там
война была только игра,
Что
убит ты доказывать надо.
У души
есть способность – летать,
Вот
она в небеса улетает…
Нам
тебя будет так не хватать,
Нам уже так тебя не хватает.
И не нужно никому объяснять,
Делай
дело и зачтётся тебе.
Есть
такие, не оценят – на пять,
Даже
если будешь первой в стрельбе.
Что
считают, если прав, только он,
А другие
неправы и всегда.
Для
таких всегда не тот храмный звон,
И мутна
для них и с неба вода.
Делай
дело и зачтётся тебе,
Многим
кажется – твой слаще ломоть.
Для
кого-то и с крестом на горбе,
Ну не очень так шагал и Господь.
Я что-то пропустил,
Или
сказал не-вовремя.
И хитрый
Михаил,
Тем
самым обошёл меня.
На двоечку
ловчил,
А Михаил
с пятёркою.
И каждый
получил,
Кто
сладкое, кто горькое.
Конечно
же дурак.
И с
рожею угрюмою,
Что
сделано не так,
Я ежедневно
думаю –
Была
б уже семья,
Где
в праздники по рюмочке.
И фоточка
моя
В твоей любимой сумочке.
Чуть утро – проснулся, не спится,
Что
делать, конечно встаю.
Умру
и смогу насладиться,
Я
добрыми снами в раю.
Пока
не пришло ещё время,
Конца
моему бытию.
Не
винтик давно я в системе,
А
значит не раб… и бритью.
В
неделю достаточно раза,
Мне
бритвой пройтись по лицу.
Не
очень стараясь, вполглаза –
Не нужно
идти ко дворцу.
Закончил
– почти что набегом,
Порезал
в районе рубца…
Фигня,
лишь бы быть человеком,
А шрам украшенье лица.