Неспособность

Нет уже смотрю совсем отличий,

Между чёрным, белым и другим.

У добра нет множества обличий,

Существует только лишь нагим.

 

Как подумать – в этом вся пикантность,

И на том стоит природа-мать.

По своей же сути толерантность –

Неспособность глупость отторгать.

 

Это всё до боли так знакомо,

Кафельные стены и кровать…

Разум был отправлен вами в кому,

И ему давно, на всё плевать.

Одна вторая

Я любопытен вообще-то,

Но не люблю галиматью.

В чьи мне не верится ответы,

Вопросы тем не задаю.

С тем не курю, не выпиваю,

А проходя кивну им лишь.

Сейчас таких – одна вторая,

И с ними хрен поговоришь.

А жизнь течёт печальной повестью

А жизнь течёт печальной повестью,

И происходит сбой систем.

Где крепко спят не с чистой совестью,

А кто без совести совсем.

А так эпоха симпатичная,

Но, как всегда, не без потерь.

Всё продаётся за наличные,

И безналичные теперь.

Я жду

Я жду, потерянный собою,

Свой поезд, что в небытие.

Полёта в небо голубое,

Где всё, что нажито – хламьё.

Живут там ангелы и черти,

А может враки, их там нет.

Туда не хочется – до смерти,

Но невозможно сдать билет.

Просторы меряю перрона,

И мысль успела надоесть:

Про шанс один – из миллиона,

Что черти с ангелами есть.

Ловила счастье многие года

Ловила счастье многие года,

И вечно продолжается игра.

Не станет «завтра» лучше никогда,

Когда все мысли вечно во «вчера».

Пойми же – то, что было, то прошло,

Как выстрел не вернётся в пистолет –

Да, с прошлым, расставаться тяжело,

Но в нём и места будущему нет.

Ноябрь двадцатого года

Ноябрь. Двадцатого. За дело!

Срок, что так ждали, подошёл –

Индейка славно пожирнела,

Пора зарезать и на стол.

Она так билась – не хотела,

Но кто же спрашивает снедь.

Совсем бессмысленное дело

О неизбежности жалеть.

Жила два века, так беспечно,

Как нам бы год хотя б пожить…

И всё надеялась, что – вечно.

Весь мир её готов кормить.

Кто недалёк, тот пожалеет –

Примером лучшего была.

Он и понятья не имеет…

Её растили для стола.

Сон

Бывают сны, они такие,

В полночь длиной.

Они предмет психиатрии,

Где ты больной.

 

Такие сны назвал бы бредом –

Но мать твою.

Увидел сон, в котором предал…

С тех пор не сплю.

 

И мучит облико морале,

Сто дней подряд.

Тут не во сне на-предавали

И блядь же спят.

Где-то рядом

Прощаемся стоя с тобой на перроне,

Ты едешь всего лишь на месяца три.

Но если чего, я в соседнем вагоне,

А что-то не так ты меня позови.

 

Бывает любовь краткосрочной и вечной,

Бывает, что путают с ней ерунду.

Пусть даже твой выход на самой конечной,

И я незаметно с тобою сойду.

 

Ты знай, я всё время иду где-то рядом,

Как в Золушке – помнишь, подобен пажу.

И если чего поищи меня взглядом.

Увидишь, тебе из толпы помашу.

Дождь

По сами брови шляпу нахлобучу,

Забуду зонт из дома выходя.

И чем неспешней соберутся тучи,

Тем времени и больше для дождя.

Мне всё равно – промокнуть не боюсь я,

Иду и жду, чтоб он скорей поддал.

Дождь не любить, то следствие безвкусья,

Я этим никогда и не страдал.

Ум

Ум – загадка априори,

Слишком сложное устройство.

От него не то, чтоб горе,

А сплошное беспокойство.

У него одни вопросы,

И отсутствуют ответы.

От него и безволосы,

Только седенькие где-то –

На висках и на затылке.

А в мозгах всё время жженье…

Невозможно без бутылки,

Быть понятным окруженью.