Неодинаков для других,
А вот
причинный путь неведом.
Кому-то
нравится мой стих,
А кто
считает просто бредом.
Кому
пушист, кому, как жесть.
Кому
с лицом, кому-то с рожей.
Кому
любим – за то, что есть
И ненавидимый
– за тоже.
И где-то
чёрен, где-то бел,
Так
и прожил, ну если вкратце.
Кто
видел сажу, кто-то мел,
А почему – не разобраться.
Наверное, всё это неспроста,
Спокон
веков – не меньше лет, чем триста.
Второго
марта плачем у креста,
Пусть
даже мы в квадрате атеисты.
На жухлую
траву, а может снег,
Раскладываем
– водку, помидоры.
А там,
внизу нам близкий человек,
Не слышащий
все наши разговоры.
Но всё
равно ему мы говорим,
Стараясь
как-то коротко о многом.
Стоит
ещё, и крепко, Третий Рим,
А дальше
о семье и об убогом.
Что
правнучка недавно родилась,
Жаль
только безотцовщина, конечно.
И передох
весь в озере карась,
Что
жизнь теперь совсем бесчеловечна.
Но и
в такой, как водится живём.
И к
вам пришли, нашлись на это силы.
По рюмочке,
не больше и по подъём…
Померить
место для своей могилы.
Чтоб было рядом.
Он
шёл упорно на убой,
Стараясь
и без выходного.
Затем
пожертвовал собой,
За
право оскорблять другого.
Но
небольшой была маржа,
Коль
результат считать – итожа.
Сам
убивал он без ножа,
А в
остальном всё было тоже.
Ты
возмущаешься Париж,
На
алые взирая пятна.
Ты
приглядись, что сам творишь…
Возможно,
станет всё понятно.
***
Согласен
– ужас, но увы,
Вы там и так без головы.
Когда-то молод был мой вид,
Снег
голубой всё купоросит.
То были
дни, где жизнь – летит,
И
шляпу на дорогу сносит.
Я придержу
её рукой,
Ведь
как-никак иду к любимой.
К ней
прихожу всегда – такой,
На целый
свет неповторимый.
Но те
минули времена,
Шляп
не ношу – сменил на кепки.
Давно
не ждёт меня она.
И от любви одни лишь щепки.
***
Конец
падения этапа –
И Люцифер
о том мечтал.
Уже
не кажется, что Папа,
Так
Библию не прочитал.
Настало
время Магомеда,
И Православия
к том уж.
В которых
не дошли до бреда
И помнят
кто жена, кто муж.
Страшна
улыбка Люцифера,
Он
торжествует неспроста.
Раз
католическая вера,
Давно не верует в Христа.
С годами меньше сил и быстроты,
Но всё
же кое-что приобрету.
Не видя
толком мелкие шрифты́,
Замечу идиота за версту.
Решать не нам – кто прав, а кто права.
Гадать
об этом можно – вечно мимо.
Размеренно
Господни жернова,
Неспешно
мелют, но неумолимо.
И
те, что просвещённые, и мы,
Наученные
складывать лишь числа…
Зря
мучаем оценками умы,
И
ищем у деяний (наших) смыслы.
Понять
которых нам и не дано,
Что
юноше, что старику седому.
Мы зачастую
думаем одно,
А сверху Он всё видит по-другому.
Поступи Господь безбожно,
Во спасение
души.
Тёмной
ночью, если можно,
Просто
тихо задуши.
Самому,
ты знаешь – грешно,
Ну а
силы нет терпеть.
Это
просто ад кромешный,
Это
как живым гореть.
Всё
крупней на сердце камень,
Всё
острей в него ножи.
Помоги
Господь руками…
Тёмной ночью задуши.
Зла была, и он был зол –
На процентов
двести.
– Да
пошла ты.
– Сам
пошёл.
А пойдём-ка
вместе.
Одинаковый
маршрут,
Получили
оба…
Так
вот вместе и идут,
Под руку до гроба.
Будьте внимательны и осторожны,
Только
лишь так сможет Бог уберечь.
Нет
у беды и понятия – ножны.
Держит
она обнаженным свой меч.
В звёзды
счастливые вера напрасна,
Против
беда не поможет звезда.
Жизнь
беззаботная небезопасна…
Ты не успеешь отпрянуть тогда.