И спорить нет совсем желания

И спорить нет совсем желания,

О преимуществах систем.

Когда вопрос о выживании

Не до политики совсем.

Между влюблённым или любящим

Различья мы не разглядим.

И сколько ты не спорь о будущем,

До завтра день всегда один.

Свалил в одно, казалось, разное,

В словах, что выше, лишь вода.

В безрыбье и ракообразное,

Сойдёт за рыбу, как всегда.

Мне не спалось, а значит мыслилось –

Стада овец не помогли.

Непринуждённо просто мысль лилась,

И пропадала там – в дали.

Смена ролей

Упавшие с вершин комфорта,

Стараются вернуть комфорт.

Они (блин) первого же сорта,

Жить должен слаще первый сорт.

И так, казалось, будет вечно,

Где кто сильней всё время прав.

Однако время бессердечно,

У времени паскудный нрав.

Сорта вторые стали юрки,

Пусть подчинялись до поры.

Им стали пофиг Гинденбурги,

Сменились правила игры.

Иная нота зазвучала,

И на иной ложится стих...

Сюжет сменился сериала,

Где роли главные вторых.

Начнётся, где – в Европе (в Польше)?

Всё будет быстро, как в Крыму.

Вторых значительнее больше,

И шансов больше потому.

Легко

Уйти легко, где силы взять – остаться?

Чтоб встретить набегающий рассвет.

Легко начать всё с нового абзаца,

А вот продолжить, зачастую – нет.

Когда не так, обычно всё же рвётся,

Бывает рвётся даже если так.

Легко два шага сделать иноходца,

Но не легко держать такой же шаг.

Быть кто ты есть, чего, казалось, проще,

Но стать другим не так уж и легко.

Легко прийти протестовать на площадь,

Когда стреляют явно в молоко.

Моя Хиросима

Жить стало так невыносимо

И дело, в общем, не в цене.

Ночами будто Хиросима

Горит и плавится во мне.

И клетки словно бы японцы,

Что проиграли в прошлый раз.

Глядят на свет земного солнца,

И умирали через час.

Он всё стрелял куда-то

Школьница погибла от шальной пули, когда сидела в своём доме в Иллинойсе и планировала вечеринку на 12-й день рождения, сидя у компьютера у окна, когда шальная пуля пробила окно дома и попала в голову шестикласснице. Во вторник, в свой 12-й день рождения, Кентавия скончалась в Christ Hospital. Светлая память. Ниже чисто моя фантазия, в частности имя стрелявшего и его мотивы и т.д.

***

Он всё стрелял куда-то,

Клацал курок – так-так….

Или играл в солдата,

Или же просто так.

Окна почти мишени,

Строгий такой квадрат.

Чьи-то за ними шеи,

Чьи-то сестра и брат.

Он выбирал не зная,

Будет им кто задет.

Мысль не душила злая,

Просто стрелял на свет.

Нет тех причин, что вески,

Те же, что есть – херня.

Стёкла и занавески,

Это же не броня….

Только вписала Джона,

Он же взводил курок.

Даже не слышал стона,

Метров со ста – не мог.

Кровь засыхала буро,

Стыла игла бойка…..

Пуля, конечно, дура,

Но поумней стрелка.

И это дорогой ещё не всё

Не вспомнишь по утрам – зачем родился.

А днём одна лишь дума – нафига.

Возможно лишь для полученья СНИЛСА,

И в целом в размышлениях тайга.

Такое ощущение порою,

Что это просто заговор вокруг.

И ты не жизнью занят, а игрою.

Попрыгаешь немного и каюк.

Под вечер разберёшься ты с делами,

А тут судьба, такое поросё.

На ушко шепчет словно, как в рекламе:

«И это дорогой ещё не всё»!

Палка о двух концах

Палка о двух концах,

В смысле – с двумя концами.

В душу вползает страх,

Где и сидит часами.

Воздух, как шар упруг,

И продышаться нечем.

Следом дрожанье рук –

Даже не держат свечи.

Я до того устал,

Что не боюсь усталость.

Час бы быстрей настал,

Где добивает старость.

Только горел бы свет –

Страшен уход, что ночью.

Бог, он блондин, брюнет?

… Скоро узнаю точно.

Северней

Им всё в стране не так и криво,

А за кордоном тишь да гладь.

Они не могут без надрыва,

Прогноз погоды прочитать.

У них там в море-океане,

Купаться можно круглый год.

У нас и летом лишь по пьяне,

Приняв не меньше пятисот.

Ну почему температура,

Ни как в Австралии сейчас?

Смотри на глобус (тут цензура),

Гораздо северней у нас.

Дорога

Когда умру, тогда я всё проверю –

А существует рай, а также ад.

Почувствую на собственном примере,

Жаль не вернутся мне уже назад.

Впустую будет то, что я узнаю,

Поскольку не дают там отпускных,

Как обходным путём пробраться к раю,

И путь тот указать для всех своих.

Интеграция

Это ни в коем случае не оправдание терактов, которые имеют место в Европе, при участии беженцев из стран Северной Африки, а просто попытка изложить свои мысли, по этому поводу. С террором нужно бороться и борьба эта должна быть непримиримой. В тоже время, беженцы прибыли в Европу не потому, что так хотели, а потому что Запад превратил их страны, в территории на которых невозможно нормально жить. Что им оставалось делать? Конечно, бежать в Европу, то есть в страны НАТО, которое и превратила их страны в пустыни. Прибыв в Европу, видят, что образ жизни там просто не соответствует их пониманию, как нужно себя вести, одеваться и прочее. Да и понимание того, что вот это они разрушили твою страну, играет роль. Полагаю, что необходимо принять меры для скорейшего прекращения военных действий в странах Ближнего Востока, с прекращением поддержки всяких там ИГИЛ и аналогичных группировок и люди вернуться туда, где им привычнее жить. А не заниматься всякими там интеграциями с продолжением разноса их стран. Демократизаторы хреновы, пожалейте хотя бы своё население, раз чужих не жалко.

***

Они в своих пенатах жили,

И всё устраивало их.

Вопрос поставлен или-или,

В каких-то комнатах штабных.

Что всё не так у них, а значит,

Пора порядок наводить.

И вот по ним Апач фигачит,

И мёртвых нужно хоронить.

Кто убивали, те и примут,

Кто наварил, того и борщ.

Там кстати и получше климат,

Свой лоб проблемами не морщь.

Что есть собрали и – в дорогу,

В Европу на перекладных.

Ты жив покуда – слава Богу,

Но Бог твой не такой, как их.

Добрался, всё вокруг чужое,

Но превращаешь всё в своё.

Не крест, а месяц со звездою,

Лица не трогает бритьё.

Но всё не так, здесь всё иначе,

Ты хочешь так, как было там.

Пока не прибыли Апачи,

Стрелявшие по детсадам.

Отметить невозможно факта,

Что вспомнив тех своих в гробу….

Ты интегрируешься как-то,

С разгона врезавшись в толпу.