Регресс

Теперь не встретишь в психбольнице

Наполеона, Чингисхана.

Перевелись, как говорится,

Теперь иная в моде прана.

По большей части всё певицы,

Певцы, ещё какой-то некто.

Пошёл регресс, как говорится,

Всё меньше в психах интеллекта.

Подвиг

Вот внук пристал, давай же деда,

Ты мне про подвиг расскажи.

Ведь был же он, раз есть Победа.

Как было всё – стреляй, души?!

А рассказать то вроде нече.

Война – она и есть война.

Но разве что про свист картечи,

Как жизни снизилась цена.

Как мы сначала отступали,

Теряя местность и себя.

И пусть мы были – не из стали,

Но воевали всё терпя.

Терпели где-то на Урале –

Пахал, как проклятый Урал.

И чтобы меньше умирали,

Всё время кто-то умирал.

Кто погибал, тех хоронили,

Порой не помнится и где.

Бывало в братской что могиле,

Вписав всех на одной звезде.

Так трудно вспомнить мне детали –

Событья с горем пополам.

Но о Берлине не мечтали,

Не до Берлина было нам.

Тогда совсем не понимали,

В чём тех времен величина.

Внучёк прочти о том в журнале,

В нём вся описана война.

***

В четырёхлетнем сериале,

Мы шли, кто взводом, кто полком.

И что тогда мы совершали,

Всё стало подвигом... потом.

***

Вместо тысячи слов

Вместо тысячи слов,

Ты скажи – да пошёл…

Пусть и принцип не нов,

До сих пор – хорошо

Он работает всё ж,

Отметая гнильцо –

Это лучше чем нож

И удара в лицо.

Что там множить скандал,

Расходясь докрасна.

Проще – просто послал,

И уже тишина.

Что не так, просто в бан,

Без развития тем.

Это проще – без ран

И без крови совсем.

Только так – не грубя,

Без скандалов чумных…..

Берегите себя,

Посылайте других.

Оливье

Что сказать обо мне?

Подбираю словцо.

Как салат оливье,

Знаю многих в лицо.

Так же помнят меня,

Те, которых не счесть.

Меня в бедах виня,

Пьют, забывши поесть.

Прошлое

Рассуждая чуть-чуть – настроение дошлое,

А в таком, как обычно, и мыслей – до ста.

Просто долгая жизнь – это длинное прошлое,

А вот будущий век, он короток всегда.

Что прошло, то и есть, то в судьбу и записано,

То, что будет и сколько – большущий вопрос.

Может здесь – за углом, встретишь чёрты ты лысого,

И все планы твои полетят под откос.

Не писал

Зима. Январь. Неровный почерк,

А за окном белым-бело….

Стихов, на две страницы строчек,

За час как вьюгой намело.

Слова, как чёрные снежинки,

Покрыли белизну листа.

И строчки, словно половинки,

Вставали в нужные места.

И в смыслы все соединялись,

Щелчком, как вставленный рожок.

А я сидел, в окошко палясь,

И даже не писал тех строк.

Лето продолжается

Лето продолжается.

Впрочем, как и жизнь.

Солнышко старается,

Так – хоть в гроб ложись.

Повключали кондики,

И закрыли окна.

Мы не всепогодники.

Не полезем в пёкло.

Только лишь романтики,

По полям и весям.

До самой Атлантики,

Ходят куролеся.

Мы же всё под кондики,

Проще нам в уюте.

Мы не всепогодники –

Скучные мы люди.

Лето продолжается,

Время сплит систем.

Солнышко старается....

Нравится не всем.

Ерунда

Посмотришь, он – и смех и грех,

Мозгов что ль доля куцая?

Но нет, размер один у всех,

Не всем далась инструкция.

Иметь, тут мало, применить,

Не каждому даётся – да.

А у височка подкрутить,

Выходит только ерунда.

Я не очень-то нравлюсь

Я не очень-то нравлюсь себе самому.

А порою и мягко «не очень».

Вот бы воля моя посадил бы тюрьму,

Или минимум – был пропесочен.

Но куда мне деваться с собою мирюсь,

Но проходит неделя вновь взбешен…..

 Может, станется как-то, и я застрелюсь,

Или буду собою повешен.

Удар

Да, жить легко, до пресноты,

Когда, не рвётся – там, где тонко.

В тебя, все пули, в молоко,

И только свист по перепонкам.

И красен, не кровав, закат,

Что вечерами ты встречаешь…

И ты, казалось, жизни рад,

Но рад тому, чего не знаешь.

Размяк, что тесто – без борьбы,

И вниз, как слизь, всего сползаешь.

Жизнь – это если и кабы….

Но ты того не понимаешь.

Но вечно так не может быть,

И чтоб не расползлась опара.

Вопрос извечный – бить, не бить?

Склониться в сторону удара.