Только я

Дружите друг мой с головою,

И будьте предо мной честны…

И если Вы больны не мною,

То чем, простите, вы больны?

Пытать, конечно, Вас не будут,

Но Вам дороги нет иной –

И кроме коклюша с простудой,

Болеть дано лишь только мной.

Мои намеренья благие,

Поймите, если Вы не туп.

Болеть не смейте Вы другими,

Что-что не мной? – тогда Вы труп.

Зима, теперь всё по-другому

А вот и снег, причёска – шапка,

Фигуры вместо – крой пальто.

Коль неудачное – как бабка

И ты не то, не то, не то.

Что было летом и весною,

И даже осенью чуть-чуть.

Становишься совсем не тою,

Не видно плечи или грудь.

Не видно то, не видно это,

И что об этом мне тужить.

И взгляды жадные – до лета,

Теперь придётся отложить.

И впало всё как будто в кому,

Но всё же есть и пара «за».

Зима, теперь всё по-другому….

Заметней губы и глаза.

Чуды-юды

В белой, крашеной, палате,

Месяцами я лежу.

Угодил в неё некстати.

Стал подобен муляжу.

Колют, тыкают иглою,

И других немало бед.

Каждый день готов я к бою,

Только боя что-то нет.

Избиение сплошное,

Испытание одно.

Мама – я, всё больше ною,

Мама я качусь на дно.

Был я сильным, был я гордым,

Скажем даже – просто был.

А теперь любой мне в морду,

Бьёт – ответить как? Забыл.

Был, пусть местным, но героем,

Нет, былого куражу.

И готовь ходить я строем

И от боли я дрожу.

Мог бы я послать всё нахер,

Знаешь – я же твой сынок.

Но в смирительной рубахе,

Связан – вижу потолок.

Режут, рвут меня на части,

Стал не целым, кусковым…

Ах, какое это счастье,

Быть свободным и живым.

Засыпаю, как поддатый,

Как проваливаюсь в бред.

Там сплошные – лица, даты,

Только мамы рядом нет.

Здесь всё бродят чуды-юды

И на ночь походят дни….

Забери меня отсюда,

Мама, срочно забери.

Расскажу про те палаты,

Всё я понял и давно.

То дано мне виде платы…

Умер – будет как в кино.

Оно нам надо

Обидно, что тут говорить,

Но должны мы знать.

Чтобы всё-таки победить –

Лучше не играть.

И сложилось так, веками,

Будь хоть адмирал.

Сел играть ты с шулерами,

Точно проиграл.

Пусть поделят там медали,

Словно на торгах.

Не такое мы видали,

Надо нам то... нах...?

Ошибка выбора

Что-то так тоскливо на Земле,

Горя зачерпнул он в полной мере.

Просто он женился на змее,

А подумал то, что на Венере.

Ты виноват...

В очередной раз решил переписать своё давнее стихотворение «Покайся…» (жмите на название, выделенное коричневым цветом, и перейдёте на него). Однако ничего не получилось. Решил оставить, как самостоятельное произведение, которое видимо тоже буду постоянно переделывать.Уже один раз после публикации переписал, точнее дописал ещё 4 строчки в конце.

Ты просто лишний видимо в системе –

В которой, ты совсем не должен быть.

Виновен ты пред всеми перед теми,

Чьё так не смог предательство забыть.

Виновен и за то, что был ты честен,

Не позволял другим при этом врать.

И не простят, за то, что стал известен,

Все те, которых некому и знать.

За всё, за всё проси у них прощенья,

И будешь ими всё-таки казнён.

Они решают – толи отсеченьем…

Нет, нет, кричат – давайте в пруд живьём.

Какие есть – другими мы не станем,

Меня тащить не нужно – сам дойду.

Ни с кем не поменяюсь я местами,

Пусть и ведут на дыбу иль к пруду.

Я не люблю…

В признании конечно доля риска,

Но тайну приоткрою я для вас –

В душе я, безусловно, пессимистка,

Но оптимистка я для всех для вас.

Порой я и себя не понимаю,

Вот скажем даже, например, сейчас.

В душе скорее очень, очень злая,

Снаружи всё же добрая для вас.

«Во мне два Я», - писал поэт когда-то,

И это так понятно для меня.

Несёт меня, несёт порой куда-то,

Как, у́зды оборвавшего, коня.

«Я не люблю – когда» о морализме,

А также про похожие дела.

Узнаете вы всё о пессимизме,

И то, как я порой бываю зла.

Ничего своего

Прочитал совет. Подумал над ним и решил, что так…

Конечно дельные советы,

Но не учёл ты одного –

Ты не один, когда в семье ты,

Нет ничего там своего.

или так…

Конечно дельные советы,

Подумал, потерев виски –

Ты не один, когда в семье ты,

Из своего – трусы, носки.

***

К чертям

Я, конечно, понимаю, что и мы были не ангелами в детстве и молодости. Совершали глупые поступки, хулиганили и  прочее. Но мы в душе понимали, что мы не правы, то есть не делали эти глупости демонстративно, с уверенностью в своей правоте. В своём детско-юношеском кругу это происходило. А сейчас смотришь, это совершается молодежью на камеру, то есть они действительно считают, что они идут в правильном направлении, действуют правильно. Не краснеют при этом, говоря очевидные глупости, которые и мы говорили, но среди, таких же, как и мы. При этом мы видели границу, где наши фантазии допустимы и вообще могут иметь место быть. А сейчас никаких запретных для молодежи тем –  политика, секс, экономика! Нам в голову не пришло бы это обсуждать, поскольку мы осознавали, что ещё не доросли до подобных вопросов. Понимали, что мы ещё о жизни ничего не знаем толком. Я в 16 лет уже начал работать проектировщиком, а в 17 лет уже проектировал отопление и вентиляцию противорадиационных укрытий (ПРУ), но осознавал, что я ничего не понимаю в вопросах любви, отношений между людьми, в экономике, политике и т.д. А они считают, что всё это уже знаю!

Те, кто прочтут, у всех прошу прощенья.

Я буду откровенен, даже прям,

Вот у меня такое ощущенье,

Что мир, похоже, катится к чертям.

Виновны в том, отнюдь не только геи,

И то, что в Антарктиде тает лёд,

Ни левые, ни правые идеи.

А те, кто на замену нам растёт.

Они как-раз весь это мир сломают –

Да гляньте вы – на девочек, ребят.

Они смотрю, совсем не понимают,

Что делают, а также говорят.

Быть может зря, твержу о похоронах,

И не настолько плохи тут дела…

Нет – разбираясь в шмотках и смартфонах,

Не могут отличить добро от зла.

Надеюсь, подрастая, матерея,

От них отступит глупости синдром.

Но зло, оно значительно хитрее,

И если нужно выглядит добром.

С зубов молочных познают отличье,

По признакам, что есть добро, что зло.

И если с детства нет того в наличии,

То значит, нам уже не повезло.

Ноябрьское утро

Трень-трень-трень, ноябрьское утро.

Что не спал – не хочется вставать.

Но придётся, как бы хитромудро,

Ни держала нежностью кровать.

Что там за окном – опять капели?

Это, я как помню, третий день.

Небеса как будто охренели,

Капли по окну стучат – трень-брень.

Только встал и сразу же на кухню –

Тут без кофе, словно не вставал.

Чашечку одну, а то всё рухнет,

И не тело будет, а развал.

Как соблазн – тепло от батареи,

Не спеша, как будто бы крадя…

Кофе заварил, оно вкуснее,

Под капель осеннего дождя.

Кофе и ноябрьское утро,

Начиналось – хоть на бюллетень…

Небеса, с оттенком перламутра!

Так подумать, да нормальный день.