Мы едины

Мы прозреваем понемногу,

Чуть-чуть осталось до конца.

И видим, как снимают тогу

С плеч у молчащего Творца.

Поп и мулла, да и раввины

Всё тянут тогу на себя.

Чтоб позабыли – мы едины…

Они же, с видом, что любя,

Спешат доказывать иное,

Что есть, кто ближе и ровней.

Как будто бы в Ковчеге Ноя,

Плыл мусульманин, иудей,

А вместе с ними  православный,

Поклонники иных идей.

Они кричат, что ты был главный –

Ты лучший среди всех людей.

Мы прозреваем понемногу,

И делит нас лишь Люцифер.

Однако все едины Богу,

Безотносительно от вер.

Пьяница

Пусть не сказал бы, что люблю пьянчужек,

Где видели – непьющий и поэт.

У пьяниц бог – пивные пара кружек,

А у других и этого-то нет.

Не слышал, чтоб Россию пропивали,

Не наливали, чтобы взять Москву.

А Родину обычно – продавали,

За шмотки там бывало за жратву.

Такие внешне чистенькие люди,

Им родина теплей где, и сытней.

А пьяницы не грезят о валюте,

Опохмелится только б поскорей.

И после рюмки станет мир прекрасен,

Вот прямо здесь в кустах за гаражом.

И будет совершенно не согласен,

С тобой, что счастья есть зарубежом.

Сбирайся Сашенька, пора

Сбирайся Сашенька, пора,

Заждались жертву доктора,

Всё начиналось словно в шутку –

Бахилы, шапочка – хи-хи.

Небось, очнётесь и про «утку»

Вы накропаете стихи?

А он смотри – высокий парень,

На стол ступеньки не нужны.

На мозг упал наркоза камень,

И всё… не вижу даже сны…

Вот резанул полоской света,

Десятиламповый фонарь.

Я задаюсь вопросом: где ты?

Никем не признанный стихарь.

Стал мир, как на картине Гойя,

Где всё снаружи, что  внутри.

А самочувствие такое –

Всего на органы бери.

Затем палата овощная,

И здесь я словно Прометей.

Вот где даётся закладная,

Главнейшему из всех чертей.

В агонии вторые сутки,

Но в третий раз взошла заря.

Ещё хрипел… но в промежутке…

Шептал себе: терпел не зря!

Я как есть…

Я как есть, я настоящий,

Пью, курю под изреченье:

«Кто не пьющий, не курящий,

Вызывает подозренье».

Да, он весь благоухает,

Но не зря заметил Чехов.

Кто не курит, не бухает,

Тот на обществе прореха.

Подозрительны такие,

Нет чего-то в них мужского.

Души трезвые – сухие…

Нет чего-то в них такого.

Окраинный дом

Произведение выложено в блог с отложенной публикацией на будущее, по времени, примерного окончания операции.

Выросли вдруг из тумана

Поле, дорога, село.

Пусть от наркоза, как пьяный,

Выбрался, мне повезло.

Всё ближе окраинный дом,

Крыша смотрю, прогнила.

Но нет же на свете, на том

Поля, дороги, села.

Что-то не то по приметам,

Где все, кем я дорожил?

Может я вышел не в этом

Свете, в котором я жил?

Может, напрасно ликую,

Раньше же не был на том.

Вот захожу. Чем рискую?

В этот окраинный дом.

Информация

Написал и опубликовал стих, с отложенной датой публикации на время, примерного окончания операции 19 ноября 2015 года в 12.00 часов. Так, на всякий случай. Жаль на Гугл+ он появится в формате А4, так почему-то происходит, а поправить сразу я не смогу. Желаю всем всего самого лучшего.

Утро – день – ночь

А утро хуже, чем начальник,

Темно, не видно ни черта.

Бредёшь на кухню ставить чайник

И наступаешь на кота.

А день, тот на порядок хуже,

А так примерно – во стократ.

Куда не ступишь ноги в луже

И вечно в чём-то виноват.

И ночь тебе совсем не в радость,

И одеяло, как плита.

Во снах одна дневная гадость

И визг (тот утренний) кота.

Успехи медицины

Не всё так просто в жизни как яйцо,

Прогресс бывает кровожадней волка –

Успехи медицины налицо,

Теперь мы умираем очень долго.

Pray for Paris

Скорбящих целая страна,

Где каждый стал друг другу ближе.

Смерть одинаково черна,

В Москве, Дамаске и в Париже.

Да что страна, тут целый мир,

Всех убиенных поминает.

Pray for Paris – летит в эфир,

Смерть иностранной не бывает.

“Pray for Paris” ("Молюсь за Париж").

Родники

Пусть каждый мал, но золотник

В своей дороговизне.

Все понемногу, как родник

Питаем реку жизни.

Течёт она меж берегов,

И все мы вместе с нею.

Чем больше мутных родников,

Тем и река мутнее.