29 июн. 2015 г.

Зарплата


Дважды в месяц с каждым то бывает,
Что на языке одни лишь маты.
Вера в справедливость умирает
После получения зарплаты.

Тщета


И было всё – стихи и слава
И разделённая любовь.
Петлю неспешно жизнь свивала,
Для шеи – только приготовь.
Как только отвернётся ворот
И забелеет горло – вдруг,
Умрёшь – оставшись вечно молод,
И только тишина вокруг.
Где не гниют на сердце раны,
Закатом не кровят бинты.
И здесь равны рабы, тираны
Поняв бессмысленность тщеты.

Земля! Земля!


Уходят крысы с корабля,
Но это лишь обычно.
А тут для исключенья для,
Уход возглавил лично.
Точнее я ушёл один,
А крысы все остались.
Пусть их накроет шторм, как сплин,
Мы – главное – расстались.

Хлебаю воду, но плыву,
Нет крыс и корабля.
Надеюсь, воздух разорву,
Крича: Земля! Земля!

Горох


Надеждой всё живя,
Что повезёт же мне.
Искал принцессу я,
Ту, на горошине.

И на исходе лет,
Прозрел я, словно вдруг.
Принцесс и следа нет,
Лишь сплошь горох вокруг.

Прошлое


Считают, что беспечен я –
Стучат, не спрашиваю: Кто там?
Ко мне приходят лишь друзья
По воскресеньям и субботам.
В дни остальные тишина,
Я возвращаюсь слишком поздно,
Сажусь усталым у окна,
Смотрю, как зажигает звезды.
Какой-то неизвестный мне,
Фонарщик видимо небесный –
Живёт наверно на Луне
И потому мне неизвестны.
Надеюсь, как-то он придёт,
Но постучит в окно конечно.
Он вечно видимо живёт,
Да, да живет, конечно, вечно.
Я у него порасспрошу,
Про то, что было, было, было…
С ним до утра шу-шу, шу-шу,
Ведь знание – такая сила.
Однако многое узнав,
Я от него о том, что было,
Не расскажу, и буду прав,
Ни разу то не проходило…

И люди жгли, сказавших на кострах,
Претят им те, кто оказался дошлым.
Они, всегда испытывали страх,
Пред знающими многое о прошлом.

Нофелет


Есть такой художественный фильм «Где находится нофелет?»
Что обозначает слово «нофелет»? Очень просто это слово «телефон» наоборот. Правда, стих не о том.

Совсем не помогает шоколад,
Обрести пусть толику покоя.
Дожился до того, что чёрт мне брат,
Всё не так и прочее такое.
Жизнь рушится и я за ней вослед,
Уходят, кем любим, кого любил.
И не звонит неделю нофелет
Я позвонил бы сам, но нету сил.

Повод


Среди праздничной круговерти
вдруг подумалось на бегу:
«Умереть бы своею смертью…»
И додумалось –
не смогу.
И почудилось
(словно плетью
стеганули, понятья для):
«Умереть бы своею смертью…» -
чуть постанывает земля.

(Геннадий Лысенко. Владивосток. 1942-1978)
«…Утром 1 сентября Геннадия Лысенко нашла уборщица, наводившая порядок в помещении Союза писателей, Зинаида Ивановна Гилева.» Он повесился на электрошнуре от чайника.

Мне в ночь приходят темы, как всегда,
По клавишам я начинаю клацать.
Не знал, сегодня рядышком беда,
Часы пробили нехотя – двенадцать.

И следом вдруг запели петухи,
А тут разгар бумажного витийства.
Смерть подошла.
– Вы пишите стихи?
– Прекрасный повод для самоубийства.

Лёд


Я горжусь, горжусь своей страной.
И меня лишь русский и поймёт.
Падать хорошо у нас зимой,
Ты упал к ушибу сразу лёд.

Москва. 1993 год.


Этот  стих, я писал очень много раз. Куча набросков, так и не реализовавшихся в полноценное произведение. А сегодня сел и написал, так сказать сразу в беловую. На мой взгляд, те, кто причастны к расстрелу Дома Советов 1993 году, должны ответить за годы, благодаря ним потерянные Россией. Предательство не имеет сроков давности.

Ну, слава Богу,
Что пронесло нас.
Нашли дорогу
Правей на волос.
Не понимали –
Нам быть помойкой,
Когда стреляли
В год девять с тройкой.
Козлы ложились,
Тогда под танки.
Мы не решились,
И сдав, Останкин.
А следом даже
Страну такую.
Сказали – на же,
Такому хую.
Но, слава Богу,
 Что пронесло нас.
Нашли дорогу
В говне по пояс.
Теперь осталось
Всего лишь братцы.
Заставить братцы,
Их нас бояться.
Давай Россия
Вставай с колена.
Анорексия –
Берлин и Вена.
Вы полумёртвы,
А мы же в стойке.
Забудьте год вы
Девятый с тройкой.

Таю


Таю, как сугроб по весне,
Тут без вариантов, увы.
Вот бы умереть бы во сне,
Тихо словно шелест травы.
Чтоб не напрягать никого,
Чтобы без сиделок дожить.
Скажут:
«Смерть сладка для него,
А такую как не любить».