Невестушка

Честно говоря, иногда хочется написать какую-нибудь лабуду, без претензий на серьезность, то есть просто похулиганить. Обычно такие вирши в конечном итоге читаются лишь знакомым и близким, а затем  забываются, и конечно не публикуются. Вот один из моих примеров подобного «творчества».

Привет невестушка моя,

Зовут-то как-то?

Ты что глядишь так злобно бля

И катаракта –

На левом у тебя глазу,

А может глазе?

Не вздумай им пускать слезу,

Ни в коем разе.

А что там держись на плече,

Коса, похоже.

Что наступило время «Ч»? –

Так стоя, лёжа?

Ты в чёрном, что же за херня,

А ну сымайка…

Вот так и вышла за меня,

Смерть негодяйка.

Будь ты проще дорогая

Будь ты проще дорогая…

Пусть стоит весь мир вверх дном.

На земле не видно рая,

Ад – за каждым же углом.

И грустить о том не надо…

Бог с ним с раем – скукота,

Там пасутся, точно стадо,

Чувств и страсти беднота.

Ужимались здесь и жили,

Сторонясь мирских утех

Знаю точно: не любили – 

Где любовь, так тут же грех.

А греховность не для рая,

Коль не связана с Христом….

Будь ты проще дорогая….

Пусть стоит весь мир вверх дном.

Встреча

Когда вдруг стану в мире лишним

(о чём узнаю без труда),

Предстану я перед Всевышним

С отчётом за свои года.

Не спросит он о достиженьях,

Мои грехи – вот интерес.

А коль вопрос о прегрешеньях,

Тогда пускай уж встретит Бес.

Бес улыбнётся – рад приходу

Как ни крути, а всё доход…

И скажет: Завели же моду

На рай, где только Бог живёт.

Первозданность вот чем манят горы

Первозданность – вот чем манят горы,

Тут внизу, давно уже не так,

Лишь одни пустые разговоры

Вперемешку с лаем злых собак.

Здесь средь ледников, лугов альпийских

И цветов невзрачного ковра,

Нет тебе далёких или близких,

Не достанет общества игра.

Первозданность – вот чем манят горы

Тут внизу, давно уже не так.

Не ведутся на вершинах споры,

И на склонах просто не до драк

Суеты природа здесь не знает

И в чести спокойный разговор,

Если кто поспорить пожелает,

То лавиной разрешиться спор.

Первозданность – вот чем манят горы

Вот внизу, давно уже не так,

Что ни скажешь, только лишь укоры,

Не поймёшь – не понят иль дурак?

Не терпеть морального урода,

Не найти в горах их днём с огнём.

Видно не хватает кислорода,

Мы ж и без него переживём.

Первозданность – вот чем манят горы,

Выпей-ка мой друг ты натощак.

Наплевав на офис-коридоры,

В горы уходи, внизу ГУЛАГ.

Ты должен отвечать затем всю жизнь

Из разговора с Натальей Степаненко. Ей и о ней, писал здесь

:«еще мужчины думают, если он сказал, то за это слово надо отвечать всю жизнь, а женщина так не думает она может сказать люблю при чем одинаково пылко раз пять в день и разным....и природе и дереву и мужчине и....вот так противоречиво устроен мир».

Был шокирован, и в результате шока родился мой стих:

И как бы тебе не было хреново,

Но прежде чем сказать, остановись…

И вспомни, что за сказанное слово,

Ты должен отвечать затем всю жизнь.

Неважно там – за доброе иль злое,

В ответе мы за всё, что говорим.

За сказанное первым. И чужое,

Когда ответил на него своим.

На ветер лишь глупцы слова бросают,

А ты, как клад в себе их сохрани.

Слова не просто воздух сотрясают,

В событья отливаются они.

Чужая любовь

Я люблю, как умею – не учат любви,

Пусть она нашей жизни основа.

Ты чужую картину любви разбери

И попробуй сложить её снова.

Пазлы лягут, но так, что не рад ты, смотри – 

Просто ужас из раннего Гойя.

Разве можно понять, –  что любовь изнутри?

Если пробовал мерить чужое.

Как могу, так люблю – не учили любить,

Ты ждала от меня, что иное?

Не своё очень сложно всегда оценить,

Всё картина из раннего Гойя.

Поговорим

Бьётся, как больной холерой, жилка,

На пробитом сединой виске.

Научила кое-как училка,

Говорить на русском языке.

И невнятно, бледными губами,

Я несу обычную муру.

Тускло как-то о любви словами

Или просто слов не подберу.

Но в душе сложилось, как и надо,

Все к тебе дороги, словно в Рим.

Дорогая. Просто сядем рядом,

Молча, о любви поговорим.

Ведь любовь не мерится речами,

Не глядит, красуясь в зеркала.

Сколько раз влюбленные молчали,

От того любовь не умерла.

Я тебя не согрею

Я…

Тебя не согрею, – это мне не дано,

Лишь кажусь я способным согреть.

Поостыл я душой, и довольно давно,

Но пока не успел умереть.

Ты вглядись в глубину этих выцветших глаз,

Неживое спокойствие в них.

Как не греет в морозы, и красный атлас

И пол-литра, что на пятерых.

И не знаю, способен ли был я когда,

Хоть кого-то собою согреть?

Может сразу родился с душой изо льда,

Или всё же успел умереть.

Наплевать

Спешите говорить о людях плохо пока они ещё живы.

Наплевать и растереть,

что там сплетни говорят.

Если силы нет терпеть –

значит всё же виноват.

Если помыслы чисты,

что тебе наветов хор?

Значит, что-то стоишь ты,

о тебе коль разговор.

Поговорку б вспоминали

и на сплетни наплевать:

«Плох не тот, о ком сказали –

о ком нечего сказать.»

Навеянное бредом

Замкнутся в круге имени Себя.

Все входы, оградивши часовыми,

Что лицами застывшими и злыми

Отгонят все попытки бытия.

В том круге, всё свободно от цитат

И чуждо там понятие «кумир».

Оттуда путь, один всего– в трактир,

Где рюмка прокурор и адвокат.

Сам судишь – оправдаешь – я же пьян,

А значит не в ответе за себя –

Не спросишь же за дождь у сентября

И невиновен, что растёт бурьян.

Но разве оправдания нужны,

Когда тебе их слышать не придётся.

Ведь в круге том, никто не подкрадётся,

Чтоб звук услышать рвущейся струны.