Вспомнил

Не пойму, ну на кого похожа?

Вспоминаю, память я кляня…

В зеркале – не выбритая рожа,

Что таращит зенки на меня.

Может вместе пили на неделе?

И при этом столько, что держись?...

Чёрт возьми, а вспомнил!… еле, еле –

Это он испортил мне всю жизнь.

Кресло

Ты получил заветный кабинет –

В простонародье называют «кресло».

И жить тебе вдруг стало интересно.

И думаешь: так будет много лет…

Возможно… только точно неизвестно.

Тебе теперь коллеги не друзья.

Не примёшь ты без записи и чёрта,

Дверь намертво от смертных всех подпёрта

И запросто к тебе зайти нельзя…

И пустота вокруг - как будто стёрто.

И вот себя в ту мягкость погребя

Почувствовал, как в ложе от Прокруста

Теперь понятно, почему так пусто?...

То штамп, что предназначен для тебя:

Он нежно так сжимает, но до хруста.
***
(ниже четверостишие с которого стих был начат, но выпал он из темы и был исключен из окончательного варианта)

Билет себе в отдельное купе

Ты заслужил. И достиженьем горд…

Карьерный разрешен тобой кроссворд

И мягкое в дорогу канапе

Положено. Теперь ты высший сорт.

Жанаозен (переработанный)

Предположительно, данное произведение послужило поводом для ограничения доступа на мой блог жителей Республики Казахстан, хотя в нём лишь описывается природа Мангистауской области, в которой я бывал, и никакого отношения к событиям декабря 2011 года в данном городе стих не имеет. Здесь представлен переработанный вариант. Первоначальный вариант смотри здесь

Мы к смерти отнесёмся, как к событью –

Когда умрём и превратимся в тени…

И если в ад прибудем, по прибытью,

Вдруг обнаружим – мы в Жанаозене.

Здесь ветер треплет ковыли уныло

И даже волки воют виновато –

Природа, как готовая могила,

Песком за день накроет в три наката.

Вода в разы посолонее курта

И та, скорее не вода, а злато.

Здесь солнце выжигает из манкурта

Беспамятство – и всё родное свято.

И люди не живут, а выживают –

Так трудно, даже если в полной лени.

Считаешь ты, что ада не бывает?

Ты проживи хоть день в Жанаозене.

Словно запад, восток

Разве радость, печаль

Можно просто купить?

Это вам не хрусталь,

Чтоб серванты забить.

Достаются нам вдруг,

Жизнь осветят лучом

И уйдут, как недуг,

Что залечен врачом.

Раз прошли, то не жаль

Будет новый виток…

Просто радость, печаль,

Словно запад, восток.

Глубина лужи

Пусть люди и отдельный кластер,

Но так ведётся испокон,

Что всяк по своему несчастен,

А потому не понят он.

В своей беде, как в колыбели,

Тебе остаться одному.

Не то, чтоб люди огрубели,

Беда чужая ни к чему.

Да и не видится бедою,

На неприятность тянет лишь,

Поговори ты со слепою

И расскажи ей про Париж.

Она поймет, возможно, что-то.

Но всё ей ты не объяснишь,

Хоть бейся до седьмого пота,

Ей не узнать, каков Париж.

Всегда нам кажется, нет хуже,

Чем нам доставшейся беды…

И глубины не знаешь лужи,

Пока в неё не ступишь ты.

Итоговые счета

Давно подсчитаны, на калькуляторе

Все прегрешения, тут лишь приход.

Лежат у Господа счета те мятые

Для предъявления, как призовёт.

Как ни старались мы, а награбастали,

Не помещаются счета в шкафы.

Улыбки, да и те, порой клыкастые,

А потому пошли, в приход графы.

Вот бухгалтерия – грехи не гасятся,

Что занесли в счета, навек твоё.

Дела не волосы, не перекрасятся

И не стираются, как то бельё.

Мы зря надеемся, что позабудется

Иль затеряется, хотя б листок.

Господь старательно, на нас же трудится

Чтоб очень точным был в конце итог.

Никто любовь не хоронил

Это результат моих совместных с Александрой размышлений о любви.

Никто любовь не хоронил,

Никто похоронить не сможет.

Когда, что было, в гроб положит,

Поймёт, что он и не любил –

Могилу понапрасну рыл.

Никто любовь не убивал,

Любовь убить и невозможно.

В то, что стреляешь – это ложно.

Она же бьёт нас наповал –

Кто поражен ей не вставал.

Любовь не броская на вид,

Её непросто и заметить,

Она внутри неярко светит,

Как ладанка, что не дымит,

Влюбленных лики не чернит.

Забота о душе

Ночь временно, но победила день,

Часов двенадцать до его возврата.

Мы прошлое, что суетой помято

Засунули, как в урну бюллетень – 

Исполненным тем полагаем  долг.

Себя готовим к будущим свершеньям,

А результат, оценивая рвеньем.

Вопрос не задавая: Есть ли толк?

Работать, так точить карандаши,

Считаем только отдых не обуза

И от души мы набиваем пузо!

Но думаем, что это для души.

Вика

Тайная любовь – всё так не просто,

В парках не гулять, в гости не сходить.

Прежде чем сказать считаем до ста,

Чтоб словом лишним, нас не засветить.

Мной опять оставлена улика,

И тут не нужен даже шпионаж:

У меня вдруг вырвалось – да  Вика,

У тебя вдруг вырвалось – да Саш.

Слухи, как огурчики хрустели,

Где обсуждали нас бледнее аж.

Может плюнуть нам на самом деле,

Говори, не Александр, а Саш.

Что скрывать любовь, под сенью ника,

Для любви нам не нужен макияж.

И произнесу открыто – Вика,

Ты в ответ открыто скажешь – Саш.

Заповеди

Опубликовано по заявке постоянных читателей Dodo и ЖАН, которые меня разбудили. После публикации ложусь спать дальше.

Господь наш, как я помню, Моисею

Шепнул, когда-то, на горе  Синай

Вот 10 заповедей дать тебе посмею

Ты, чёрт возьми, их все же соблюдай.

Вот первая, запомни для начала,

Что нет другого Бога без меня.

Вторая, так примерно, прозвучала —

Не создавай кумира для себя.

Не вспоминай-ка Господа ты всуе.

И помни, что суббота день — святой,

А также, что отец и мать в натуре,

Так почитай же их, как Боже мой.

И убивать не смей, а то посадят.

И не кради, ведь тот же результат.

Не лжесвидетельствуй, ты Бога ради,

Пусть даже под статьею будет брат.

Не вздумай пожелать ты у родного

Осла и дом, а также и жену,

Ведь нету в этом ничего святого

Да и куда, ведь столько одному.

Прошу, меня вы строго не судите.

Запретов девять, ну куда ни шло,

Но не согласен, как вы не хотите,

Что прелюбодеяние вошло.

Ну как же без него, вы посудите,

Поймет меня любой, ну даже враг.

Неужто никогда вы не хотите,

Того, чего желает и дурак.

Ведь без него и жить-то непонятно

Зачем, точнее даже, для чего.

И заниматься этим ведь приятно,

И как прожить без этого всего.

Согласен с девятью и соблюдаю.

Десятую лишь вспомню иногда.

Ведь прелюбодеяние, я знаю,

Не соблюдал, никто и никогда.

На этом завершаюсь, Вы простите,

Коль я сказал, чего-нибудь не так.

Коль Вы и вправду «это» запретите,

Тогда конечно, этот мир бардак.

***

Развратен мир, куда не посмотри

И в воздержании нам видится спасение,

Но целомудрие, ты, что не говори,

По сути — тоже половое извращение.