Черчилль и коньяк

Уинстон Черчилль очень любил армянский коньяк и ежедневно выпивал бутылку 50-градусного коньяка «Двин». Однажды премьер обнаружил, что «Двин» утратил былой вкус. Он высказал своё недовольство Сталину. Оказалось, что мастер Маргар Седракян, который занимался купажом «Двина», сослан в Сибирь. Его вернули, восстановили в партии. Черчилль стал снова получать любимый коньяк, а Седракяну впоследствии присвоили звание Героя Социалистического Труда.

Присядь же дорогая к изголовью,

Храни, храни мой беспокойный сон.

Люблю тебя, но странною любовью,

Как будто целый век в тебя влюблён.

Я знаю тебя меньше пятилетки,

Но видно ты по памяти прошла.

Есть случаи такие, только редки,

И в целом это странные дела.

Мне Родина сегодня, как чужбина,

И здесь, таких как я, зовут варяг.

Люби меня, люби меня, как сына,

И пей меня, как Черчилль пил коньяк.

Одноразовая жизнь

Смерть – она как жизнь лишь одноразова.

Умирать, как жить – обычный труд.

Схороните вы меня в Рассказово,

Там глядишь, могилу уберут.

Будет под березкою неброской,

Холмик что венчает жизни путь.

Схороните в области, в Тамбовской,

Там, пожалуй, вспомнит кто-нибудь.

Нас мамы мучаясь, рожали

Нас мамы мучаясь, рожали,

Кормили, чтоб ребёнок рос.

В пятнадцать пьём за гаражами

И тянем дым из папирос.

Прошла безбашенная юность,

Мы в барах начинаем пить.

Там где-то в прошлом та безумность,

Когда цель жизни – натворить.

А в сорок мы уже солидны,

Теперь по рангу ресторан.

Тела скорее грушевидны,

А жизнь теперь скорее план.

Осуществлять который поздно,

Но мамы ждут, желанный час.

Когда начнём срывать мы звёзды,

И для того рожали нас.

Аквариум

Я, как Господь – смотрю на рыбок, что плавают в стеклянном шаре.

Их мир, так беззащитен, зыбок. Господь же может, если он в угаре –

Всё разнести.

Но понимаю, что не смогу – сам мир построил в этом шаре.

Теперь перед этим миром я в долгу, а рыбки для меня бояре.

Я раб почти.

Чёрное и красное

Вот такая дребедень,

Был же труд напрасным.

Что копил на чёрный день

Пропивал по красным.

Улыбайся

Ты живи и радуйся, не майся,

Что бы на пути ни намело.

Улыбайся просто улыбайся,

Искренне, а может быть назло.

Крутой нрав

Настолько крут у наших женщин нрав,

Что зря кипит твой разум возмущенный.

Мужчина, доказавший, что он прав,

Приобретает статус – разведенный.

Звезда

Я прошу, присядь же к изголовью,

Проведи рукой по голове.

Боль сними, сними с меня любовью,

Успокой, что колется во мне.

И давно не рад я этой жизни,

Жду в потустороннее билет.

Верен был тебе, да и Отчизне,

А других любви достойных нет.

Помоги мне выспаться за годы,

Правильнее может за года.

Ежегодно изменяют моды,

Ты же не измена. Навсегда,

Я с тобой. Надеюсь, ты со мною,

Словно путеводная звезда.

Оставайся ты моей звездою,

Будь моей звездою навсегда.

Минус сорок

Совсем не горе нам грозящий ворог –

Очередной поставим обелиск.

Но горе нам, коль будет минус сорок –

Бутылка водки разлетелась вдрызг.

Правило жизни

У жизни правила просты,

И есть одно, что стоит тыщу –

Уж если сожжены мосты,

Не возвращайся к пепелищу.

Печально

Печально так осеннею порою,

Все раны мои прежние болят.

И потому я беспрестанно ною.

Собой, напоминая дошколят.

И в памяти всплывают неудачи,

Но вспомнить не могу своих побед.

На то и осень, ну а как иначе.

Листвою мёртвой заметает след.

Не ссы!

Древняя китайская мудрость гласит: "Не ссы! ", что означает: "Будь безмятежен, словно цветок лотоса у подножия храма истины".

А казалось – покой недалече

И всё сложится, как кто хотел.

Только давит, что лямки на плечи,

Непродуманность слова и дел.

Что ни день – за преградой преграда,

Так в борьбе до конца куковать.

И живём мы, не зная как надо…

Не стараясь-то, в общем узнать.

Что легенды и умные книги,

Мы с усами, пусть бреем усы.

Нам знакомы все ракурсы фиги,

Всё бормочем: «Прорвёмся, не ссы!»

Тонкий лёд

Сумрачно всё так и жутко.

Холод. Январь и река.

Лёд – он же, как проститутка,

Сдаст он меня дурака.

В небо поднимется берег,

Холод наляжет на грудь.

Волга ли это иль Терек,

Всё – ты про жизнь позабудь.

Жизнь завершится не эдак,

Жизнь завершится не так.

Вид дураков, как я, редок,

Очень я редкий дурак.

Лёд же был тонок – я знаю.

Видел же – было темно.

Волгу ли Терек хлебаю –

Это теперь всё равно.

Обидно

Забыв свое старообрядство

Не нахожу я нужных слов

И думаю, какое блядство,

Глядя на скачущих хохлов –

Вот прорвалось же к власти быдло,

Ни рожи, кожи, ни вождя.

Мне за украинцев обидно,

Которых гнобят не щадя.

Прекрасный Киев и Одесса,

Уже не стоят ни гроша,

Они отдались в лапы беса,

А Бес известен эСШэА.

Бараны думают – свобода,

И для себя и для сынов.

Однако не пройдёт и года,

Поймут – остались без штанов.

Супонь

Не придумывай дела,

Ты не делай, что не по душе.

Пусть кричать оголтело,

Не сорвёшься ты на вираже.

Я живу, как умею

И пишу свой корявенький стих.

Чем могу, тем и грею

В занемевших ладонях своих.

А вот ты-то кто есть то?

Например, что на шее супонь.

Ты глядишь в перекрестье?

Иль из тех, кто поставил ладонь?

Осень и штаны

А осень подкралась лисою.

Да где там с начёсом штаны?

Там спорит чуть солнце с грозою,

И дни холодней и темны.

Луч солнца – худой, как дистрофик

И листья летят по двору.

Мне честно становится пофиг,

Что завтра возможно умру.

Как осенью, так все мы больны,

Пешком ли ты или в Пежо.

Найдены, найдены мной штаны…

И всё-таки жить хорошо.

Глас с неба

Написано по заказу читателя Sergio – он просил чего-нибудь оптимистического.

И не обещали, что легко,

Будет мне на жизненном пути.

Я прошёл бы очень далеко,

Я бы смог бы многое найти.

Путь проходит только под дождём,

И не обдувает ветерок.

Из-за тучи мне: «Да плюнь Санёк.

Ты иди и будет всё путём».

Ушёл я

Ушёл я. Увы, все уходим,

Но в разные только места.

Теперь безтелесен – свободен,

С души тяжесть тела снята.

В аду я, и дни все померкли,

Упрямо молитв не пою.

Надеюсь, ты молишься в церкви,

За грешную душу мою.

Покайся….

переработанный вариант стиха «Покайся – это путь для воскрешения» (кому интересно, ищите на блоге). В данном варианте о воскрешении речь не идёт.

Во всём ты перед всеми виноват,

Покайся… и останешься виновным –

За труп, что обнаружили бескровным,

В Москве, на переходе, где Арбат.

И пусть ты не был никогда в Москве,

Родился позже Понтия Пилата –

Узнаешь ты, что за Христа расплата

Досталась вся – до донышка, тебе.

В ответе ты: за преданных, казненных

И с мясом отрывающийся скотч;

За не рождённых кем-то – сына, дочь;

За слёзы всех процессий похоронных.

За всё за всё пред всеми виноват

И каяться, совсем не вижу, смыла,

Весы суда, они как коромысло...

Где две петли, качающихся над ….

Ничего мне не понять

Ничего мне не понять,

Потому не понимаю.

Мыслей путается прядь,

Всё стараюсь, расплетаю.

Только узел, на узле,

Но не резать и не рвать мне.

Боже едет на козле

И притом не полем, гатью.

Чуть ступи в сторонку, всё,

Нет ни Господа, ни сына.

Он трясиной занесен,

И могилой та трясина.

Боже тоже не в себе,

Промолчал, что люди братья.

И несу я на горбе,

То сплошное непонятье.

Непонятные дела,

Аж в мозгах сосуды взбухли.

Почему тепла зола,

Если угли все потухли?

Выжатый лимон

А задача одна – как выжить?

Это значит лишь канитель.

Как лимон для коктейля выжат,

Но кисилём был был тот коктейль.

И осталась мездра да корка,

Даже зернышек не найти.

Так глядишь ничего до морга,

Не удастся и донести.

И по телу течёт усталость,

Тяжесть возится на душе.

Надоело и лишь осталось

Витаминов жевать драже.

Явление

Такое необычное явление,

Вдруг обнаружил я на склоне лет.

У женщин, как у всех, есть день рождения,

А вот рожденья года, странно, нет.

С праздником!

С днём уголовного розыска дороги коллеги!

Прошли те бессонные ночи,

Не тянет плечо пистолет.

Рабочее время короче

Теперь уже множество лет.

И тело слегка заплывает,

Не те мы давно уж стрелки.

Но бывших ментов не бывает…

Ну, с праздников вас мужики!

Притча

Что ж возраст осени – недужу

Порой я как в бреду.

А ты б со мной пошла бы в лужу,

Когда по ней пойду?

Носки и борщ

Одиноким выживать

Трудно так сынок,

Ты обязан будешь знать,

Где второй носок.

Ты теперь жениться рад?

Проиграв в борьбе!

Знать судьбу своих зарплат.

Не дано тебе.

Трудно выжить мужикам,

Сын – ты лоб не морщь,

Будет бонус к тем носкам,

Под названьем – борщ.

Так пошло со старины,

Это просто рок,

Что не можем без жены,

Отыскать носок.

(Я догадался, они их специально прячут).

Расскажу

Я убит, отхожу понемногу.

Каплей крови скольжу по ножу.

В небесах, я пожалуюсь Богу.

Я ему всё про вас расскажу.

Львы

Пусть мне до льва так далеко

И ты же женщина, не львица.

Нам так поссориться легко,

Но как же трудно помирится.

Сбруя

Гуляет осень во дворе,

И листья, как огонь.

И понял я – не на коне,

А вот скорее конь.

Я так же красен, как и лист,

И так же брошен я.

Достался путь такой – тернист,

И жмёт, как жмёт сбруя.

День получки

Была бы жизнь, как день получки,

Чтоб не до сна и не до скуки.

Плевать на скукоту текучки

И потирать с улыбкой руки.

Так жить до смерти без истерик,

И не познать слезы и маты.

Не будет так, ведь я холерик,

Живу как будто без зарплаты.

Цыплята

Осень время грусти без причины,

Время чтоб подсчитывать цыплят.

Передохли больше половины,

Остальные и к зиме сгорят.

В птицеводстве только не удачи,

В целом, в общем, неудачный год.

От того я видимо и плачу –

В декабре последний и умрёт.

Такая-сякая

Понимаю – дороги не те,

И совсем мне ненужные цели.

Перепутал я всё в темноте

В этой жизненной карусели.

И всё время я шёл не туда,

Не к тому я всё время стремился.

Всё уходит, как в речке вода

Из которой я так не напился.

Не разгадан мной жизни кроссворд,

Не даны, что нужны мне, ответы.

И судьбою до мяса протерт,

В тех местах должны эполеты

Серебром на предплечье стекать,

А не кровь, что сочится стекая.

Ах, дорога, дороженька – гать,

Вот такая, такая-сякая.