Что время вышло полагая

Что время вышло полагая,

Насколько нужно постарел.

Вы, как Второго – Николая,

Мне запланирован расстрел.

Формально правда одинокий –

Мишени меньше габарит.

Из всех возможных аналогий

Одна – и тот и тот убит.

Силы тают понемногу

Силы тают понемногу,

Всё, что было, на кону.

Мне б пройти одну дорогу –

Больше я не потяну.

И добраться в перелески,

А за ними, сразу лес.

Где и звуки всё нерезки,

Сосны тычут в глаз небес.

Там себя и успокою –

Вкруг сплошная благодать.

Даже время там другое,

В нём нестрашно смерти ждать.

Жили-были

Жили-были небогато,

Не ходили в ресторан.

И текло всё время злато,

Непонятно в чей карман.

Но зато и спится тише,

И не мучится душа –

В полночь, как у нувориша,

Что сбежать мечтает в СШ-а.

На обоях вон Жар-птица –

И в полметра пух перин...

Только он уснуть боится,

Ну а мы неплохо спим.

Между

Не зря когда-то изучал Китай,

И понял то, что главное – не дата.

Всё сбудется, а ты сиди – мечтай,

И приплывёт (о чём мечтал) когда-то.

 

Наоборот, учили на Руси –

Будь за мечту всегда готовым к бою.

Не жди, не верь и даже не проси,

Не возникает всё само собою.

 

Но ты упрям, и ты всё время ждёшь,

Не веря сказкам русскоговорящим.

Не видя, как с натугой входит нож,

Между мечтой твоей и настоящим.

И так

Открылся б я, но там не убрано,

Большой душевный кавардак,

А ты, ну вся такая мудрая,

Всегда заметишь, что не так.

Во мне одни хитросплетения,

Где перемешан свет и мрак.

Твоей не стою даже тени я,

Но ты б могла любить и так.

 

Мужчины не взрослеют

Как сделать глупость корифеи

И замечаю – там и тут.

Все гениальные идеи

К больничной койке нас ведут.

Нам стоит только постараться,

И будет гипс и будут швы.

Растём, но не взрослеем братцы,

И так до старости увы. 

И нет особых пожеланий

И нет особых пожеланий,

Всё по-простому так сказать.

И слишком жирен бок бараний,

И слишком мягкая кровать.

Что попостнее и пожёстче,

Оно как-раз и будет – то.

Давно не в силах эти мощи,

Носить тяжелое пальто.

От громкой музыки мигрени,

Неинтересен вин-отдел…

Вот кот залез бы на колени,

И те колени мне погрел. 

Манхэттен два

Лет, уже не помню сколько назад, написал стихотворение «Манхэттен» (он где-то тут на блоге. Мне лень его искать и давать ссылку), в котором высказал мысль, что придёт время, и Манхэттен станет чёрным, во многих смыслах, то есть образно. После публикации стихотворения, от меня отписали всё подписчики из США. Время показывает, что не так уж я был неправ в том стихотворении. Пишу продолжение. Я не накаркивал и не злобствовал в тот и в этот раз. Я просто описываю своё видение будущего Нью-Йорка, а не свои пожелания ему. Так что без обид (это на тот случай, если кто из читателей из США вдруг забредёт на этот стих).

***

Писал когда-то про Манхэттен,

Считал, что чёрным быть удел.

И был я проклятым за это,

Могли бы, дали б и расстрел.

 

Ну так продолжу преступленье,

Вторая казнь не так страшна.

И ждёт Манхэттен запустенье,

А если проще – ждёт хана.

 

Сейчас я это обосную,

Как пять на пять, всё двадцать пять –

Чем дольше офисы пустуют,

Тем дольше будут пустовать.

***

Писал когда-то про Манхэттен,

Что без людей осиротеет.

Он опустеет этим летом,

И следом окна почернеют.

 

А Сеть угрозами пестрела,

И о возмездии кричала.

Да он же заслужил расстрела!…

Но ты начни читать сначала.

***

Шум за окошком

Как признак жизни шум за окошком,

Рвёт занавески и душу рвёт.

И неспокойно тебе и кошкам,

Как в сорок первом в ночной налёт.

 

Но не закроешь, уж слишком тихо,

А если тихо, то, как в гробу.

Тогда полшага тебе до психа,

И круглой дырки на потном лбу.

 

А за окошком от шума вихри,

Шум будет вечным – так суждено.

А значит если они затихли,

То это значит закрыл окно. 

Согласен потерпеть

С рожденья кажется – всё ясно,

Но с каждым годом всё мутней.

Казалось в детстве – жизнь прекрасна!

Но всё не так на склоне дней.

И на душе тогда ненастно,

А на лице морщинок сеть.

И пусть не так уж жизнь прекрасна,

Но ты согласен потерпеть.

Только так

Был их прост всегда досуг –

Среди радости, печали.

И творилось что вокруг,

Никогда не замечали.

Среди важных новостей,

Про друг дружку только было.

Не бубнил он – не толстей,

И она же не корила.

Без упрёков жизнь легка,

А не тяжкая поклажа.

Только так живут века,

А бывает дольше даже.

С ярмарки

Смотрю на мир уже не плача,

Душа не бьётся в мандраже.

Пока что, там живут богаче,

Но едут с ярмарки уже.

В мир выходишь

В мир выходишь лишь за хлебом,

Без него какая жизнь.

И давно не бредишь небом,

И давно – хоть в гроб ложись.

 

Вечно бродишь в пятистенке,

От стены и до стены.

Так, что к вечеру коленки,

Словно нерв воспалены.

 

Дом, конечно, не больница,

Хоть какой, но всё ж очаг…

Угол есть – перекреститься,

Но уже не помню как.

О цветных революциях

Тут – кто в больницу, кто в могилу,

С улыбкой глупой на лице.

Чем раньше власть применит силу,

Тем меньше будет жертв в конце.

И отмечая параллели,

Я понимаю лишь одно,

Что там не свет в конце туннеля,

Что в светлом будущем темно.

Не болит

И второпях выходит криво,

Где результат – хоть в гроб ложись…

Сиюминутные порывы

Нередко штопаем всю жизнь.

Но жить так скучно, если плавно

Живёшь почти как инвалид.

Так сложно вспомнить и недавно,

Когда оно и не болит.

Жара

Жара, хотя б на облако намёк,

Что, как овца, кудрявое такое.

Но видимо не хочет дождик Бог,

Из нас готовит целый день жаркое.

 

Вот как мы есть, без всяких там приправ,

Без вырезки из мяса сухожилий.

И как сказать, а может он и прав,

Мы видимо такое заслужили.

Недоспал

Опять проснулся – небогатым

И с очень толстым животом.

На пальце нет кольца с агатом,

Что в обрамлении золотом.

И в тумбочке не видно нала,

И где презренный в ней метал?!

Как полагаю – спал я мало,

И до богатства недоспал.

***