Куда

Как слепой ходил по свету,

Или в полной темноте.

И не слушал я советы….

Да советы были – те.

Иногда пересекался,

С чем-то светлым этот путь.

Только всё сбивался с галса,

И опять – куда-нибудь.

Ни проталин, ни дороги,

Не видать совсем не зги.

Помогали черти, боги

Или пудрили мозги?

Не пойму, что в результате –

Быть в раю или в аду?

Умирать-то страшно кстати…

И куда там попаду?

Уже

Трезвеем, любуясь собою,

И с нами крепчает страна.

Уже не страдаем виною.

И знаем, была, чья вина.

От рынка ещё не отбились,

Но сходит по капельке хмель.

Шакалы уже отделились,

Заметнее стали теперь.

Пока ещё их телевизор,

И даже, частично, кино.

Но ими получено визы,

Уедут они всё равно.

С экранов читали морали,

Сияя яйцом Фаберже.

Они всё про счастье нам врали,

Но мы им не верим уже.

Результат

А люди что, они и в бреде,

Способны смыслы разыскать.

Порой посмотришь – крыша едет,

А поддержали двадцать пять.

О чём-то тонком рассуждает,

Повествованья рвётся нить.

Но он того не замечает

И продолжает говорить.

А что слова, они не числа,

За исключеньем разве дат….

Так много слышим слов без смысла,

Но не проверишь результат.

Трамвай

А трамвай, он тот же поезд,

Но гораздо веселей.

Он в движении напорист –

Прёт по колее своей.

Нет обгонов, нет и пробок,

На боках, что в палец, сталь.

Он как танк совсем не робок,

Не стреляет только, жаль.

Даже если мне не надо,

Всё равно в него сажусь.

Представляю всё – блокада,

Я воюю за Союз.

Мёд

Наступало такое, что был, как в бреду,

Сердцу было под рёбрами тесно.

И всё думал – сегодня, скорее уйду.

Собираясь куда неизвестно.

Только видно тебя не пугал мой запал,

Ты смотрела спокойно и нежно….

Я смотрел на тебя и тогда понимал,

Что любовь на земле неизбежна.

Раз пришла, то она никуда не уйдёт,

Эта дама довольно серьёзна.

И слетаемся к ней, мы как мухи на мёд.

Понимая, что влипли,… но поздно.

Не поможет тогда никакой эскулап,

От невролога и до зубного.

Оторвёшься и будешь без крыльев и лап,

И с мечтою – влюбится бы снова.

Не сбежать

Раз жизнь досталась –

В нагрузку смерть.

Полно пыталось,

Сбежать хотеть.

Не получилось –

Никто не смог.

Ко всем явилась

И в щёчку… чмок.

Образ

Мы не встречались четыре недели,

Не совпадали, как бинго в лото…

Чувства к тебе, как стекло – запотели,

Видно, что есть, без подробностей что.

Всё ворошу, как соломинки, встречи,

Их, выбирая почти наугад.

Но в настоящем хвалится нам нечем,

Если мы виделись месяц назад.

Точно запомнились шпильки и броши,

Но расплывается контур лица.

Как ни стараюсь и мысли ероша,

Не вспоминается он до конца.

Дымчатый образ сподобился газу,

Чуть приглядишься и он оскудел.

Я и лица-то не видел, ни разу….

Только в глаза я всё время смотрел.

Разве то срок, те четыре недели?

Даже рубец время не рассосёт….

Думаю, встретились, если б хотели,

Но  почему-то тянули мы всё.

Для многих

По повадкам я – не шулер,

Всё решают по уму.

Но давно для многих умер,

Даже если и живу.

Ими был на ноль помножен,

Стёрт из книжек записных.

Стал для многих – невозможен,

В комбинациях любых.

Без претензий к ним я лично,

Видно повод им давал….

Умирать …так мне привычно,

Много раз я умирал.

Цветы и солнце

Цветы и солнце, и всё такое,

Не вызывают к тебе врача.

Душа спокойна – не просит боя,

И не желает рубить с плеча.

Вся безмятежна одна вторая,

Но жизнь обычно не столь проста…

Пока всё тихо, но кроме рая,

Есть и другие в душе места.

Где тлеют вечно, угли пожаришь,

И от надежды один скелет.

Всё по-другому, и не исправишь

Цветов и солнца, там просто нет.

Навсегда

Никогда не тверди – ухожу навсегда,

Кто так скажет, всегда привирает.

Навсегда утекает обычно вода,

А любовь, как вода не бывает.

Возвращается всё, возвращается свет,

Возвращаются чувства и люди.

Безвозвратной уходит лишь дым сигарет,

Так бывало всё время и будет.

Никогда не тверди – ухожу навсегда,

Я говаривал и ошибался.

Возвращался обратно, пусть через года,

Или раньше, когда напивался.

Всё честнее у пьяных – им сложно хитрить,

Что в уме, на душе – будут то говорить.

Не боясь, допускают ошибки.

И способны такого тогда натворить,

Утверждая, что могут тебя не любить

И правы…  до похмельной просыпки.

Ерунда

Я применила антистатик,

Чтоб этот тип ко мне не лип.

А то беснует, как фанатик,

Да и прилипчив словно грипп.

Так зря пройдёт вся вечеринка,

Фиг кто другой и подойдёт.

А он в глазах всё, как соринка…

Пора использовать мне йод.

А как прикажите иначе?

Вот я туда, и он туда.

Весь из себя такой он – мачо,

А сам, по сути, ерунда.

Русский дух

В нас погибает русский дух –

Мы не показываем фиги,

И материмся, но не вслух,

Бои сменили на интриги.

А средний палец показать,

То это скажем не по-русски.

И светской львицей стала блядь,

Едой ракушки и моллюски.

В нас погибает русский дух,

А раньше, если было туго….

В бою с толпой хватало двух,

Стоящих спинами друг к другу.

Демократия власть демократов

Демократия – власть демократов,

И народа в той власти ни-ни.

Как Поволжья столица – Саратов,

Только так в болтовне меж людьми.

Это как в колбасе пишут – мясо,

Или там – богатей в Спортлото….

И примеров тому просто масса,

Где в составе по факту – не то.

Болезнь

Здесь два больных, ни одного врача –

В любви всегда обычно так бывает.

Она обоих рубанёт с плеча,

И «скорую» притом не вызывает.

Так переходит в «хронику» она,

Но с ежечасным острым проявленьем.

Не лечатся, те двое, ни хрена,

А всё гуляют в парке по аллеям.

И с каждым часов глубже та болезнь,

Заходит плотно, словно ножик в ножны.

А был бы врач, он понял бы – не лезь,

Спасти таких скорее невозможно.

Тамбовский волк

Не повезло, и не исправишь,

Всё жду с надеждой в дверь – тук-тук.

Тамбовский волк один товарищ,

И тот не очень-то и друг.

Вокруг ко мне без интереса,

Пусть и проявишь интерес.

И этот самый, что из леса,

Поговорит и сразу в лес.

С таким компанию не сваришь,

И не обсудишь с ним идей.

Сказал он как-то мне – товарищ,

Волкам так трудно средь людей.

У нас волков замашки грубы,

И не юлим, желая съесть….

И просто так не скалим зубы,

А если скалим – повод есть.

А если б

А если б не было любви,

Так и не жили.

И для неё мы все – свои,

Все – не чужие.

Она всегда вторая мать,

Из нас – любому.

Даёт способность выживать,

Всему живому.

Не зря ей пишутся стихи

И манифесты.

Кого зачислит в женихи,

Кого в невесты.

Чуть загорится свет любви,

Летим как мошки….

О ней поют нам соловьи,

Мяучат кошки.

Прохожий

Счастливым, может быть, вполне

Вон тот прохожий.

Не ищет истину в вине,

Ни в чём похожем.

Счастливым можно быть и так,

Без всяких истин.

Удачный и счастливый брак,

Что бескорыстен.

Детишки, повезёт и внук,

К нему и внучка….

Но сорвалась, не к месту, вдруг,

С пакета ручка.

Но ты об этом не горюй,

То шутит Боже.

Будь счастлив… на пакет наплюй,

Есть, что дороже.