Написал я как смог Александр Сидоровнин
Что ж читатель – глумись.
Знаю путаный слог,
Но такая и жизнь.
Мы часто видим результат,
Причин его не понимая.
Вот этот грешен, этот свят,
Но к выводам ведёт кривая.
Вот этот друг, вот этот враг,
Всё так нам кажется и баста.
На самом деле всё не так,
Пусть не всегда, но очень
часто.
Ну как он может быть твой
враг,
Пусть и по нервам бьёт
часами?
Он просто поступает так,
Как, то позволили мы сами.
Я гостей не принимаю,
Да и в гости не хожу.
В дни парадов Первым мая,
Просто дома я сижу.
И виною не короста,
Или скажем в седине.
И не маленького роста,
Просто дома лучше мне.
Не совру, что было время,
Дома мог не ночевать.
И бывал порой не с теми,
С кем положено бывать.
Доходил порой до края,
Заступая за межу…
А сейчас не принимаю,
Да и в гости не хожу.
Не пытаюсь и не знаю остальное,
Как по мне на свете нет любви
важней.
Но при этом есть и правило
стальное —
Слушать музыку приятней чем
людей.
Если нота не пошла заметит
ухо,
Но оно же не всегда заметит
ложь.
Если врут порою звонко, а не
глухо,
Не заметишь, если глуп и
мягкокож.
Улыбнёшься, всё подумаешь в
порядке,
Ну откуда и какой здесь
криминал.
А с тобой, прям сейчас
сыграли в прятки,
Правда ты вот это самое не
знал.
Не пытаюсь и не знаю
остальное,
Как по мне на свете нет любви
важней.
Кто-то скажет — это глупость,
паранойя…
Как по мне пусть это глупость
так честней.
В любви не думаешь совсем,
Ты о прибытке.
Иных в любви хватает тем,
Причём в избытке.
А если наступает ночь,
Грядёт расплата.
От чувств уходит разум прочь,
Бежит куда-то.
И только ты, она с тобой,
И мысль — до смерти.
И оба в омут с головой,
Где ждут вас черти.
Дыханье частое и рук
Переплетенье.
Материальное вокруг,
Вдруг стало тенью.
Текут минуты как вода,
Дорогой млечной.
Увы не вечна темнота,
Нет ночи вечной.
Уже рождается рассвет,
И шум дворовый.
И распадается дуэт,
До ночи новой.
Тихая ночь, за селом,
Точненько между боями.
Те, кто остались в былом,
Будут закопаны в яме.
Будет кому рассказать,
Где их случилась кончина.
Может быть, впрочем, как
знать…
Волк вон завыл или псина.
Нахрен послали нас в Курск?
То без ответа загадка.
Смерти попробовать вкус?
Ясно и так, что несладка.
Да по вопросу — Зачем?
Нет к сожаленью ответа.
Ясно лишь что насовсем,
Чтоб умереть вообще-то.
Берцами холмик примнём,
Эти навеки спокойны.
Нас похоронят же днём …
Видимо русские войны.
Жертвы главное, чтоб не напрасны,
Николаев, Серёжек, Алёш.
Им приходится вечно — «на
красный»,
По-другому и не перейдёшь.
Не ведётся бой в белых
перчатках,
Здесь похлеще чем бурь
круговерть.
Как зерно в кукурузных
початках,
На полях упакована смерть.
В этой схватке, что вдоль,
поперечно,
Много ляжет навечно в росе.
И вернутся не все же конечно…
Но хотелось вернулись чтоб
все.
Я хочу хоть с одним человеком обо всём говорить как с собой.
© Ф.М. Достоевский
***
Есть периоды всякие в жизни,
Где геройство, а где только
страх.
Где ползём неприметно, как
слизни,
Где-то с грохотом и в
сапогах.
Есть период весёлых историй,
Этот вспомнишь и смех
разберёт.
А бывало, как вход в крематорий,
Или в штопор ушёл самолёт.
Равнодушен уже к дискотекам,
В рестораны давно не ногой.
«Я хочу хоть с одним человеком.
Обо всём говорить как с собой».
Ничего и другого не надо,
Что искать, если — вот идеал.
До сегодняшних дней от
детсада…
Я такого ещё не встречал.
Слишком много у нас лишних слов, лишних дел,
Что на нужное их не хватает.
Обернёшься уже целый день
пролетел,
А за ним целый год улетает.
Но сложнее всего разобраться
тебе,
Из того что там не было, было.
Что же лишнего всё-таки было
в судьбе…
Лишь понятно, на что не
хватило.
Любовь не под вечер метелица,
Где слепнет квадрат лишь окна.
Она на минуты не делится,
Что делится, то не она.
Она словно солнце палящее,
Ни в пять ни заходит, ни в
шесть.
Вот это любовь настоящая,
Где любишь такого, как есть.
Где время летит не минутами,
Где в каждой минуте — века.
Есть общее что-то с Бермудами…
Настолько она глубока.
Довольно странные дела,
Они, как знаки свыше —
Не слышал я колокола…
Теперь их слышу, слышу.
Откуда из каких систем,
То человек иль птица?
И непойму ещё — зачем…
И кто ко мне стучится.
Возможно, значит то — пора,
В путь к вечному покою…
Возможно, просто лишь игра,
Со мной. С моей душою.