Если честно, не знаешь, чего
и сказать.
Он всё в церкву ходил и у
Бога просил слишком долго.
Что, казалось, коров во дворе
целых пять.
И у зятя с дочуркой была даже
целая «Волга».
Только батюшка как-то подслушал
его,
Ожидая услышать, как просит
себе он и детям.
Но в молитве просилось дать больше
всего,
Не себе и не дочке, а только беспутным соседям.
Сегодня я не спал и долго думал,
Откуда столько всё-таки Иуд.
Хотел сказать, ещё подумав,
плюнул,
Скорее посмеявшись, непоймут.
А выглядела мысль довольно
просто,
И выглядит надёжней чем
кровать —
Стой колбаса по рубль
девяносто,
Чтобы поесть не нужно
предавать.
Не повезло опять, ну что ж,
В который раз кладут под нож,
Но смерть ты так не
проведешь,
Она хитрей.
И снова кафель, не уют,
Где трижды в день поесть
дают,
И через час на вену жгут.
Лежи болей.
А главный врач совсем не
прост,
От смерти к жизни строит
мост,
Благодаря ему погост,
Не так забит.
И мы стараемся — во всю,
Перехитри свою стезю,
И мы со смертью не сю-сю,
Пусть и болит.
Ты здесь боишься каждый стук,
На горло любит смерть каблук,
И сердце тут же не тук-тук,
И сразу в рай.
А ты ещё не строил дом,
Сажал ты дерево с трудом,
И сын отложен на потом,
На где-то май.
А смерть ночами тычет нам,
Ей не ответит даже хам,
И страха пара килограмм,
И не смешно.
Но только за окном рассвет,
Ты жив ещё, не умер, нет.
А значит можно и в буфет…
Смотреть кино.
Вот лесная дорога, мечтает быть нужной кому-то,
Потому в колее до сих пор
ничего не растёт.
И её повороты зализаны мягко —
не круто,
Правда здесь и не быть телефону
для связи частот.
А они тут зачем, здесь о них
никогда не слыхали,
Здесь живой разговор, а иной
не нужён никому.
Здесь, возможно, и книг,
двадцать лет как уже не листали.
Хорошо если в год на три дома
придёт по письму.
Но не тужат — живут, сарафана
подол лишь засален,
Но пекут пироги, а по
праздникам брашка здесь есть.
И для них до сих пор СэСэСэР и
страной правит Сталин.
Ну и правит, и что, он им здесь
не успел надоесть.
Вот лесная дорога, никто той
дорогой не едет,
В этом мире живут, и не хуже,
чем мы в нефтяном.
Здесь бывает весной забредают
в деревню медведи,
Ну, а прочем нормально, идёт много
лет в остальном.
Теперь проходите молчком,
А соловьём мне раньше пели.
Вы были здесь и там — кругом,
Чтоб побывать со мной в
постели.
Добившись цели, посчитав,
Того достаточно, и ладно.
Вы свой мне показали нрав,
И расставались вы прохладно.
Напрасно думали, что я,
Вслед побегу до остановки.
Боялись моего нытья,
Слезы, изломанные бровки.
Вы предвкушали, как со мной,
Через губу вести беседу.
Какой наивный — Боже мой!
Я не приду и не приеду.
Нет, нет, не пустовал мой дом
—
Мужчина были, и немало,
Да, я жалею, но о том,
Что кроме них и вас я знала.
