Бессмертник

Всем нам приходит во времени дата,

Та, что поставят в конце.

Что воевавшему, что не солдату,

Что в Воркуте, что в Ельце.

 

Смерть же удачливый жизни соперник,

Нам не сносить головы.

Что тут поделаешь даже бессмертник...

Всё-таки смертен увы.

Меч

Возможно, наш последний век,

А дальше стужи.

Придумав меч, не думал грек —

Быть может хуже.

Он про защиту рассуждал,

Он был за правых.

Случилось то, чего не ждал —

Паденье нравов.

Придумал меч и началось,

Ничуть спокойней.

Не так уж много и спаслось,

На каждой бойне.

Таков по сути человек,

Неважно имя….

Меч не придумал бы тот грек…

Тогда бы в Риме.

И чуть попозже понеслось,

С тем результатом.

И также мало бы спаслось,

В веку двадцатом.

Шкаф

Я стал стареть, как тот советский шкаф,

Где дверь закрой, откроется другая.

Мне хоть потоп не побегу стремглав,

И не влюблюсь весной в начале мая.

 

Но что-то и хорошее в том есть,

Где всё неспешно, тихо, с расстановкой.

А в целом, если честно — старость жесть,

Где всё выходит криво, и неловко.

 

Пусть стал мудрей не слушают тебя,

А значит и от мудрости нет проку.

Да дверка открывается, скрипя…

Наверно гвоздик вбить мне надо сбоку.

Знакомый силуэт

Мечта из детства то, что будет в море,

Когда-то с белым парусом ходить.

Где и с ветрами, и с волною споря,

Он сможет расстоянья победить.

 

И возвращаясь видеть на причале,

До боли так знакомый силуэт.

Вот только не заладилось вначале,

И вот не по-морскому он одет.

 

Поскольку экипаж был сухопутный,

Где от морских мечтаний только пот.

С названием — десантно-парашутный,

В тельняшках правда, как мечталось, взвод.

 

Мечта сбылась, но лишь наполовину,

Здесь не было морей и парусов.

Стволы, не мачты прикрывали спину,

Неслышно было чаек голосов.

 

Но на земле порою точно также,

Иди, как и по волнам нелегко.

Здесь есть и ураган, и абордажи,

И до спасенья часто далеко.

 

И как в мечте его конечно ждали,

Пусть от мечты остался только след.

Но главное, что как в оригинале…

До боли так знакомый силуэт.

Тихой ночи

Тихой ночи бойцы и без боли от ран.

И спокойные сны, где как в сказке.

Вам без боя опорник противником сдан,

Под Херсоном, и даже в Аляске.

Пусть лишь звезды с Луною осветят вам ночь,

А не трассер, пожары и взрывы.

Пусть приснятся жена, рядом сын, рядом дочь,

Сообщив, что здоровы и живы.

Чтоб у вас повод был то в ответ же сказать,

И при этом совсем не совравши.

Пусть присниться отец, пусть присниться и мать,

Или прадед в Великую павший.

Раз возможности нет, повидать их хоть так,

В белом сне, где нет места рыданью.

Пожелают они вам бескровных атак,

И да сбыться тому пожеланью.

Прямой путь

 

Какой

Сердце бьётся. Сердце скачет.

Что вибрирует струна.

Это значит. Это значит,

Что опять я влюблена.

Это значит прочь сомненья,

Это значит вновь слепа.

Ничьего иного мненья,

Не протопчется тропа.

Это после будут слёзы,

Где прозрение рекой.

Лишь сторонние тверёзы…

Я ж не видела какой.

Мы торопили жизнь

Мы торопили жизнь, когда нам было восемь,

Мечтая как-нибудь скорее повзрослеть.

И намекала нам на нашу глупость осень,

Раскладывая нам листвы пожухлой медь.

 

Но мы намёков тех совсем не понимали,

И что такое смерть не думали совсем.

Хотелось нам нажать сильнее на педали,

И в скорости большой не видели проблем.

 

Не знали пролетят над нами птицы-годы,

И будем мы жалеть о юности потом.

Нам станет поперёк крик современной моды,

И будем вечера мы коротать с котом.

 

Ах если всё вернуть, тогда б не торопились,

И в юности года могли б по капле пить.

А может на педаль вновь нажимали жилясь,

Ведь в юности всегда быстрее хочешь жить.

Дорожка во дворе

Каждый день здесь сходятся пути,

Здесь одна дорожка.

Он не смотрит на тебя в упор,

Просто он стесняется немножко.

 

Ты пройдёшь, а он посмотрит вслед,

Повздыхает тяжко.

А вот то — он любит или нет,

Сердце только скажет, не ромашка.

 

Сколько было этих взглядов, встреч,

Хватит для начала.

Только он терял всё время речь,

Да и ты, как он всегда молчала.

Не вас

Оттуда вой — вас не просили,

Зачем нам ваше эСВэО!

Мол нам сегодня от России,

Совсем не нужно ничего.

 

Что о себе всё попугаем,

Тем проявляя нарциссизм.

Да мы не вас освобождаем,

Уничтожаем ваш фашизм.

 

Когда вели б себя как люди,

По барабану хутор ваш.

Но вы молились же Иуде,

В стране устроили шабаш.

 

И ладно сами бы страдали,

Но вы чужую рвали плоть.

Мы к вам идём не за медали…

Нас к вам просил зайти Господь.

 

Он помнит те — сороковые,

Когда пошло всё также вкось.

Он помнит то, что из России,

Освобожденье началось.