Узлы

Как было всё оно и пусть,

Своё, родное как-то ближе.

Моё, моё и смех, и грусть,

Любовь и ненависть мои же.

 

Достался неспокойный нрав,

Шёл, где не надо поперечно.

И правым был и был неправ,

Дурак бывает правым вечно.

 

И были разными дела,

То битым был, то сам мутузил.

Судьба интриги всё плела,

Меня завязывая в узел.

 

Уже кончается тропа,

То стрельнет там, то здесь немеет.

Судьба, она и есть судьба…

Вязать узлы из нас умеет.

Остальное

Доживу, следом кану,

Кто-то скажет – ушёл.

Корку хлеба к стакану,

Будут класть мне на стол.

 

Вспоминать будут реже,

Что и не мудрено –

Не блистал на манеже,

Не снимался в кино.

 

Кто и вспомнит, то смутно,

Может пару острот…

Только смерть абсолютна,

Остальное пройдёт.

Перо

И кровать, стул и кресло,

Жёстки словно металл.

Я устал если честно…

Очень сильно устал.

И за жизнь зацепится,

Всё пытаюсь я вновь.

Бьюсь как будто бы птица,

Что о прутья и в кровь.

На замке клетки дверца —

Не пустить недобро.

Вот кольнуло у сердца…

Капли крови. Перо.

Не человек

 

На всех

Вот завидовать – это же грех,

За который осудят и внуки.

Где победа, то делят на всех,

Смерть же личное, каждому в руки.

 

В чью-то голову, в чью-то же грудь,

Годы жизни до суммы итожа.

Смерть не делят на всех как-нибудь,

Что не делится, скопом твоё же.

 

Но вот смертной бывает лишь плоть,

То известно не только начмеду.

Победим, не забудет Господь,

Присудить и погибшим победу.

Не у всех

Когда-то было ровно двадцать,

Сейчас десяток весь наш взвод.

Война ведь не семь-сорок сбацать,

Не пивом наполнять живот.

 

Стоим, и выглядим все строго,

У края вырытых могил —

Погиб сегодня наш Серёга,

А вместе с ним и Михаил.

 

Ни день, ни два мы вместе бились,

Наш взвод был крепким, как орех…

Не плакать мы договорились,

Но получилось не у всех.

Получилось лишь

 А на фото ты помнишь дед?

Был он в форме одет не фрак.

Я осколком, когда задет,

Был по форме вот точно так.

 

Между фото почти сто лет,

Но похожи один в один.

Где здесь я, ну а где здесь дед –

Одинаковы до седин.

 

В круг закручены времена,

И ни щелочки чтоб пролезть.

Ты как бабка теперь одна,

Только фото теперь и есть.

 

Только дочери, дай ей Бог,

На такие же не смотреть.

Я вернутся увы не смог,

Получилось лишь умереть.

И пишем всё черновики

Жить проще в малом городке,

Все на виду и все знакомы.

Была бы встреча на реке,

Есть парк и площадь, гастрономы.

 

Да мало ли для встречи мест,

Но в городах живём мы разных.

Там у тебя тайга в окрест,

А я в Москве среди соблазнов.

 

Мы от друг друга далеки,

Мечтаем о звезде упавшей.

И пишем всё черновики,

Любви ещё нас не связавшей.

Прости

Прости меня мой дорогой,

За годы что не повстречались.

За то, что был любим другой,

И с ним мы даже повенчались.

 

Прости за то, что поняла,

Что я не с тем лишь через годы.

Мой разум застилала мгла,

Как небо тучей в непогоды.

 

За всё за всё меня прости,

Нет в жизни глупости предела.

Что даже встретившись в пути

В другую сторону глядела.

 

Уже в конце пути состав,

Быть мало вместе нам осталось.

Другому молодость отдав,

Тебе оставила лишь старость.

Понимаю

Понимаю как тебе друг туго,

Я и сам не нюхаю цветочки.

Нам держаться надо бы друг друга,

Не сожрут тогда поодиночке.

 

Жизнь рывками календарь листает,

Все года для нас тридцать седьмые.

Нас никто с тобой не понимает,

Потому что мы для них чужие.