Дождалась

Всё с теченьем времени другое,

Сравниваю, глядя в дни назад.

С возрастом так хочется покоя,

И не до танцулек в шестьдесят.

 

Смерть боимся мы пока безусы,

С возрастом смелеем может быть.

Я сейчас и в смерти вижу плюсы

С мамой я смогу поговорить.

 

Как умру то тут же – в одночасье,

Растворюсь в звенящей синеве.

Мама встретит, скажет – Дождалась я…

Проведёт рукой по голове.

А иначе зачем

А на снежных полях, ничего на войну не похоже.

Не стреляли три дня и воронок уже не видать.

Только ветер слегка нас ласкает у касок по коже,

Тишина, тишина и такая вокруг благодать.

 

Только время придёт, разорвётся снарядами поле,

И понятно — война станет даже блаженному здесь.

Кто-то примет осколок и тихо застонет от боли.

И покроет снега, покрывалом от копоти взвесь.

 

Даже твой маскхалат посереет, чтоб быть как на сцене,

Чтоб увидеть тебя было сложно, а значит убить.

До врага ничего, только скажем под сотню саженей,

А до смерти и шаг, а кому полшага может быть.

 

Только нам не впервой, мы воюем не первую зиму,

И не первую смерть на войне нам придётся встречать.

Да конечно же жизнь отдавать — это невыносимо,

Что в подарок тебе подарили отец твой и мать.

 

Белый снег, белый снег, ты похож так на мирное время,

И так тихо идёшь, словно строчки ложатся в тетрадь.

Мы дойдём до победы и в этом согласье меж всеми…

А иначе зачем было нам это всё начинать.

Что-то стало

Что-то стало в жизни всё не очень,

То есть всё не очень хорошо.

И духовно стал уже непрочен,

По утру не чувствуешь свежо.

 

Даже что любилось стало пресным,

И мрачнее стали все цвета.

Больше озабочен ты небесным,

А что ниже — это суета.

 

И весною даже не весенне,

Потому совсем с недавних пор.

До того тебе уже по фене,

Что идёшь на красный светофор.

Будем вместе всё равно

Всего лишь год, а будто целый век,

Печаль и грусть на сердце хороводят.

Ушла тихонько, как приходит снег,

А впрочем, также тихо он уходит.

 

Не виноват, но всё-таки прости,

Так без тебя и сыро и пустынно.

И ангела, не смогшего спасти

Тебя, хотя и спас когда-то сына.

 

Но всех нас ждёт, как водится — одно,

Когда-то соберёмся все мы вместе.

То на войне зовётся «грузом двести» …

А значит будем рядом всё равно.

Не призываю

Не призываю их — вперёд,

Там не всегда вперёд возможно.

Косою косит пулемёт,

И не даёт добро таможня.

На то и есть передний край,

Где ты обычно близок к краю.

Со смертью в прятки поиграй.

Пока ты прячешься — считаю.

А кто-то давит на диван,

И по-другому рассуждает.

Мол, почему Херсон был сдан?

А объяснишь — не понимает.

За километры от боев

Свои желания умерьте.

Как не крои — расклад таков:

Всего лишь три шага до смерти.

Примета

И мусор не неси сегодня даже в сени,

Уехал он вчера, и вряд ли прибыл в часть.

Сегодня не с тобой, сегодня милый с теми,

С кем может в облака, или упасть.

 

У каждого из них остался кто-то дома,

За эти вот дома пришлось им воевать.

Травинки даже нет — бетон аэродрома,

С которого ему не раз взлетать.

 

Конечно, не с добром, в подбрюшнике ракета,

А впрочем, с недобром и будут их встречать.

Не в цирке-шапито — война здесь вообще-то,

Где крыльями за редкостью качать.

 

И как-то на душе не мягко почему-то,

Ведь лётчик в небесах в раю на полпути.

И толку будет ноль ему от парашюта,

Ведь надо на земле ещё спасти.

 

Сегодня не узнать — что, как, и даже где ты,

Свезло иль не свезло, минул тебя свинец.

Пошёл как пятый день… возможно, и пакеты,

Из дома на помойку наконец.

Двое

С тобою мы отнюдь не половины,

Не то чтоб два слепившись репья.

С тобой мы перемешаны — едины

Вот это здесь в окопе понял я.

Надеюсь, тоже чувствуешь — взаимно,

И ты совсем не против, где я «за» …

И думаю, когда у нас здесь дымно,

И у тебя, как дымом ест глаза.

В сплетении душ, и тайны есть довольно,

Они и поперёк сплелись и вдоль…

Так думаю, когда мне будет больно,

И ты со мной разделишь эту боль.

Зря

Из жизни просто вычеркни его,

Забудь про проведённые с ним ночи.

Как-будто его не было короче,

Как-будто с ним и не было всего.

 

А если не получится, то зря,

И понапрасну значит с ним рассталась.

Ты просто потерять его боялась,

Познав любовь ему благодаря.

 

Где не забыты нами кто ушли,

Приходится признать своей ошибкой.

И продолжаем жить надеждой зыбкой,

Что встретим их на шарике Земли.

Сосуд

Наверно это неспроста,

Всё в равновесии зыбком,

У тех людей что без стыда,

Есть гордости с избытком.

Наверно люди, как сосуд,

Конечен он — известно,

Где гордость под обрез нальют,

Стыду не будет места.

Невезуха

Не родился я в рубашке, в шёлковых штанах,

И во рту ни вилки и ни ложки.

Лет до двадцати всё было как бы впопыхах,

Или скажем вроде понарошке.

 

Думал всё поправится, притрётся и т.д.,

А оно всё тёрлось и стиралось.

Вроде бы ни срока и ни привод в эМВэДэ,

Но всегда во что-то упиралось.

 

Всё по-человечески хотелось — не везло,

Получалось как-то всё по сучьи.

Пусть судьба старалась, но напротив мне назло,

Типа ты с рожденья невезучий.

 

Жизнь тянулась серая — похожая на срок,

А местами даже и могила.

Смерть помочь хотела, заедал всегда курок,

И она со вздохом отходила.

 

Так и пропылила вся дорога — до конца,

Поменять старался, но не в силе.

А помру, и не успею даже до Творца,

Как завянут розы на могиле.