Написал я как смог Александр Сидоровнин
Что ж читатель – глумись.
Знаю путаный слог,
Но такая и жизнь.
Он точно в подвигов архиве,
Оставил свой заметный след.
Всего четыре буквы «Гиви»,
Но этих букв громадней нет.
Была им пройдена дорога,
Что ни полога, ни легка.
За жизнь успел он сделать много
Пусть, не дожив до сорока.
Впоследствии напишут книжки,
И про него, и про Донбасс.
И будут спорить всё мальчишки
— Я буду Гиви в этот раз!
А мы идём туда, где никого,
А значит и никто не помешает.
Чем глубже в парк, тем больше
он ветшает,
Но нам с тобой уже не до
того.
На ветках правда каркают грачи,
Что ягоды бардовые срывают.
Они в любви ничто не понимают,
Но догадались время — помолчи.
И здесь хоть не чадят
автомобили,
И не глядит водитель,
пассажир.
И взгляд чужой не липнет словно жир…
Друг друга под грачами и
любили.
Кошка ластится у ноги,
Всё надеется — вдруг возьмут.
Здесь полчасика и враги,
И до смерти здесь пять минут.
Если дружится — до конца,
Не в почёте здесь хитрецы.
Не боятся здесь мертвеца,
Здесь обычное мертвецы.
Реагируют здесь на крик,
Трижды крестятся всем вослед.
И герои здесь не из книг,
Если вон герой твой сосед.
Да и ты герой, если что,
И пойдёшь всегда до конца.
Коль не ты, тогда, ну а кто? ...
За Россию, мать и отца.
Здесь — отдохнуть мне хочется
всё время,
Но не даёт здесь время
отдохнуть.
И собственное тело словно
бремя,
Которое заставить сложно — в
путь.
Смешно, но вспоминаю — мы на
даче,
Картошка, помидоры, кабачки.
Считали два мешка большой удачей,
Любым расходам силы вопреки.
А что нам городским-то
оставалось,
Без ГМО же нет путей иных.
Ведь после выходных на день
усталость,
Есть время сил набрать до
выходных.
Признаться честно здесь
тяжеловато,
Со временем немного стал
другой —
Когда вернусь, посадим не
томаты,
Ромашки, розы, ирисы, левкой.
А бой, казалось, будет вечен,
В таком мне выжить нужно
смочь.
Но бой дневной закончил
вечер,
И следом наступала ночь.
Она даёт чуть продышаться
И вспомнить близких и родных.
Она как отступы абзаца,
Для новых строчек боевых.
Сейчас же времечко настало
Для читки, но совсем другой,
Где буквы все не из металла,
Написаны твоей рукой.
В них и про дочку, и про
сына,
И о тебе, и обо всём…
Прочтя уже, не горблю спину,
Узнав, что всё у вас путём.
Было ветрено, стыло.
И конец января.
Всё не очень-то было,
И казалось — всё зря.
Что не сделаешь — криво,
А поправишь — кривей.
Было чувство обрыва,
Окончания дней.
Бесконечности ночи,
Где, как мёртвый живьём.
Было плохо короче…
И везде и во всём.
Наши мёртвые нас не оставят в беде.
Наши павшие, как часовые.
В.Высоцкий
***
Жаль, зацепило — не слегка,
Мой дом стал небо голубое.
И я врезаюсь в облака,
А подо мной картина боя.
Залёг вон в том окопе друг,
Но там меня с ним рядом нету.
Как самолет иду на круг,
Чтоб досмотреть картину эту.
И если что — ему помочь,
Уйдя от журавлиной стаи.
Чтоб мог он выжить —
превозмочь,
И отстоять за что стояли.
В чужой окоп я, как ядро,
Влетаю, раздавая смерти.
Найдёт друг серое перо
И отошлёт родным в конверте.
Вот над тобой ночная синева,
Что звёздами всё небо
наряжает.
Но все твои вчерашние слова,
В сегодняшнем жить всё же
продолжают.
Люби, дружи, когда пообещал,
Не предавая не любви, ни дружбы.
Казалось бы, всего-то ритуал,
Такой обычный… также самый нужный.
Слова, признанья — это не
вода.
На постоянстве в целом мир о
создан,
Должно на свете что-то быть
всегда —
Представь, что небо станет
вдруг не звёздным.
Вошёл не солнечным лучом,
В котором скачут крошки пыли.
Мы говорили ни о чём,
Но мы о чём-то говорили.
Неважен этот разговор,
Что было до него неважно.
Я просто на решенья скор,
Я на решения отважный.
Свободен я. Свободна ты —
То проскользнуло в разговоре.
— Возьми одежду и еды, —
Добавил, — Едем мы на море.
Старалась скрыть свой
интерес,
Лицо так выглядело постно.
Продолжил, — Эвкалиптов лес,
Там будет. Может даже сосны.
И натуральная еда.
Там не найдут нас папарацци.
Ты мне сказала — Никогда! ...
И начинаешь собираться.
Стали волосы в цвет белёсыми,
Что ушло давно не зови.
Вон теряется меж берёзами,
Тень давно прошедшей любви.
Время санками с горки катится,
За спиною снег-пелена.
Меж сугробами ме́лком платьице,
Лишь полозьев хруст — тишина.
Только солнышко в небе кру́тится,
И ему гореть много лет.
На пути твоём, то распутица,
То дороги в общем-то нет.
Не наладится, не исправится,
А того гляди что прибьёт.
Вон и смерть один глазом пялится,
И обратный слышен отсчёт.