Вижу ветер пролетел,
Как фата у новобрачной,
Он сейчас по цвету бел,
А всё время был прозрачный.
По колено, не бегу
Снег налипший, как повидло…
Необычно, на снегу,
Даже ветер стало видно.
Это вам не по земле,
Топать каблуки сбивая.
Все круги и дефиле,
Отразятся аж до мая.
По дорожке на снегу,
Кто куда уже понятно.
И вернутся я смогу,
Если надо… вероятно.
А Он проснётся, позевает,
Вздохнёт и скажет — что ж
пора.
И выходных мол не бывает,
И не бывают доктора.
Летят лишь письмами прошенья,
О том, о сём, о том, о сём.
К обеду разболелась шея, —
Такой молитвенный объём.
Вначале каждой превозносят,
А дальше просят — торопя.
А если дашь им всё, что
просят,
Глядишь забыли про тебя.
Тут обострились вновь невриты,
Не повернёшься к ним спиной.
Что ежедневные молитвы,
Тут разобраться бы с одной.
А помнишь мы с тобой играли в прятки?
Ты закрывал глаза, я уходила.
И каждый раз надеялась — найдёшь.
И специально обувь я мочила, —
Подошвы оставляли отпечатки.
Так, прямо на дорожке, был
чертёж.
Ты открывал глаза и шёл
куда-то,
Не глядя на следы, что на
дорожке.
Так не найдёшь страдала в
мандраже.
И как случайно хлопала в
ладошки,
Не знала я, что солнце
виновато,
И отпечатки высохли уже.
Вроде был он со мной вместе,
С одного понимал слова.
И по сотне делил двести,
Никогда ничего злого.
Только вот навсегда канул,
И теперь нам не быть вместе.
И совместные с ним планы,
На сегодня как груз двести.
Не увидеться с ним скоро,
Он уже далеко где-то,
У него в этот раз фора…
Первым быть у луча света.
Смерть нельзя разделить друга,
Только целой дают в руки.
Бинтовал я его туго,
Но бинты не спасли… суки.
Не беспокойся ни о чём,
Пусть в новостях и мрак и
жуть.
Он заслонил тебя плечом,
Ну, а затем подставил грудь.
Хотя он очень далеко,
Но стал он лучшей из защит.
Войдёт осколок глубоко,
Но до тебя не долетит.
Не беспокойся просто спи,
Он не пропустит – он не спит.
И где-то там в Донской степи,
Он за тебя стеной стоит.
