В друзья

Я постарел и страшен, стал настолько,

Что стал способен дачи охранять.

А если проживу ещё полстолько,

Тогда смогу черте в аду пугать.

Какая никакая всё ж защита,

От ворога и всякого хламья.

Но жаль не вызываю аппетита,

У тех, кого хотел позвать в друзья.

Есть те

Есть те, кого исправит только морг.

И вряд ли кто всплакнёт на похоронах.

Желательно подальше быть от оных,

От них хоть из Саратова в Нью-Йорк.

Хотя конечно жалко уезжать –

Мне нравиться Поволжская столица,

Куда деваться тут, как говорится,

Готов хоть в ад – без них там благодать.

С такими невозможны дружба, торг,

И не в себе от них и психбольница.

И снова повторю, как говорится….

Я сам от них готов, пожалуй, в морг.

Я и Я

Мне с самим собой не скучно,

Мне неплохо быть с собой.

Сам себе – собственноручно,

Я прощу косяк любой.

Иногда пусть поругаю,

Но, в конце концов – пойму.

Даже рана пулевая,

Не потянет на тюрьму.

Хорошо, когда мы двое,

Я и он, ну то есть – я.

Одинаково былое,

И понятье бытия.

А потому

Пока ты молод – страха смерти нет,

Не думается сильно о высоком.

И жить тебе ещё так много лет,

Но разве что закончишь ненароком.

А так ни мысли, что там ждёт, в конце?

Про рай и ад, и прочее такое.

Живёшь себе с улыбкой на лице,

Ах, молодость, то времечко слепое.

И вот перевалив за пятьдесят,

Приходится задуматься о многом.

И сны уже не те, они косят,

К той встрече, что возможно будет с Богом.

Со страхом ждёшь последнего всё дня,

И вот когда поймёшь – подходит это.

У смерти спросишь – почему меня?

И удивишься грубости ответа….

А потому!

Весна покажет

Весна покажет, сколько жрал зимой.

И если телеса твои распухли.

Тебя, увидев, скажут – Боже мой!

Ты зиму всю провёл видать на кухне?!

Как у

Да это точно, как у каклов,

Мозги накроешь чугунком…

И не того, чего-то вякнув,

Не остановишься потом.

Ведь чугунок всё время варит,

Из дырочки выходит пар.

Вот потому, что он базарит,

И отвечает за базар.

Скалка

Мужиков порой так жалко,

Разберись, поди, что там.

Коль в руках супруги скалка

Не всегда, то к пирожкам.

Вроде всё должно быть чётко,

Но у женщин вместе с тем…

Часто даже сковородка,

Не к яичнице совсем.

Попрощались

Ну что, похоже, попрощались

И разбредёмся – кто куда.

Одни уйдут, о том печалясь,

Другие скажут – ерунда.

И те и эти будут правы,

Как равнозначны – пряник, кнут…

Одни штурмуют переправы,

Другие берегом идут.

И тем и тем желаю счастья,

И нужный ветер в паруса.

Здесь одного все были частью,

Но вот меняем адреса.

Мы так не встретились в реале,

А расставаться уж пора….

И нам казалось – мы играли,

То оказалось не игра.

Она

Она многое знает, но ценит слова,

И фигнёй не забита её голова.

Вечерами читаются книжки.

И следит за своим неулыбчивым ртом,

Понимая, что можно ответить потом,

Это свойство обычно мальчишки.

Если вышла бы замуж была не пила,

Потому что она очень ценит слова.

Понапрасну тебя, не достанет.

Только что-то не вышло, клюют же на смех,

Потому выбирают обычно не тех.

А её даже в Твитерре банят.

Пусть в порядке у ней в голове, с головой,

И в компашке она может быть мировой.

Но обходят вниманьем всё время.

Всем бы что-то попроще и с грудью большой,

И не смотрят совсем, что же там за душой.

Мужики в целом глупое племя.

Цветы

Разумное не может быть святым,

Как чёрное мы не считаем белым.

Без разума живут себе цветы,

Не подчиняясь всяким орготделам.

Цветок живёт себе для красоты,

Ни гордостью, ни пафосом снедаем.

И результат его всегда плоды,

А разум их плодами и питаем.

Вот так живёт и украшает жизнь,

И чтоб её продолжить – умирает.

Разумное готово только грызть,

А потому святым и не бывает.