А помнишь, было—лес. Палатка,
Забытый у костра рюкзак,
И спальнике спалось так
сладко
И просыпалось тоже так.
Вокруг шумела мать природа,
И мы шумели вместе с ней.
Нам не подумать было сроду,
Что будут дни ночей черней.
И вот опять же на природе,
Палатки нет, но есть блиндаж,
Всё как тогда почти что вроде,
Где вместо фотика — калаш.
Теперь шуметь себе дороже,
Как прилетит — всё в решето.
Местами кажется всё то же,
А если в целом — всё не то.
Подъездный, маленький
котёнок,
Мы с ним почти уже друзья.
Когда небритый и спросонок,
Иду курить обычно я.
Он тихим мявканьем доложит,
Что было ночью во дворе.
Тем самым думает поможет,
Мне в человеческой игре.
Он знает: завтрак есть в
ладошке,
Не зря сжимаю я кулак.
Немного надо малой кошке,
Я для неё почти продмаг.
Кусочек рыбки в крошках хлеба,
Что были в завтраке моём…
Сидим, молчим и смотрим в
небо
И мыслим, каждый о своём.
Николаю П.
***
Зима, снова будут бураны,
Где снег закружит в вираже.
А значит, заноют и раны,
Забытые вроде уже.
И будет опять вспоминаться,
Та роща, до пояса снег.
И время полночи — двенадцать,
И мёрзнет в снегу человек.
Привыкший к теплу городскому,
Ты терпишь зубами скрипя.
Не можешь никак по-другому
И снегом заносит тебя.
Есть повод и в мир для героя,
Кому-то и в войны их нет.
Нашёлся… рискуя собою,
Я помню, был им отогрет.
Всё думал — какой я везучий,
И даже здоровый на вид…
Ночь, вьюга, тот вспомнится
случай,
И как-то поменьше болит.
Сколько ещё будет ветров,
Гарь, что сдувают с лица.
Сколько ещё километров,
Надо пройти до конца.
Будем идти, если надо,
Где пробиваясь с трудом.
Словно дорогами ада,
Правда с рекой и мостом.
Против не черти, а люди,
Те, что не лучше чертей.
Что присягнули Иуде,
Так мол им будет сытей.
Злобно воюют, бездушно,
Даже своих бьют огнём.
Против таких сколько нужно,
Тех километров пройдём.
Так радует утро, где двадцать.
Проснёшься с рождением дня.
А солнце в окно целоваться,
Как будто ждало лишь меня.
И, кажется, будет так вечно,
Лишь сменятся джинсы на клёш.
Ты мимо идёшь чебуречной,
И два их порою берёшь.
Сейчас же и сны не богаты,
Встаёшь — далеко до восьми.
Становятся ближе закаты,
То возраст скорей, чёрт
возьми.
Здесь кто-то терпит, стонет кто-то,
Надежда тенью бродит по
углам.
Лежат танкисты и пехота,
И кто не очень, кто-то просто
в хлам.
Культурно и многоэтажно —
По-разному порою говорят.
В бою бывает меньше страшно,
Чем в стенах перевязочных
палат.
Сквозь окно освещает лучом
В клетку крупную тёплые
пледы,
Что скрывают от взглядов —
почём,
Достаются шаги до Победы.
Чтоб путь хоть как-то
отразить.
Отца и прадеда и деда,
И мой сегодня, может быть.
Дороги так и не совпали,
У тех троих и у меня.
Не совпадало и в начале,
Точнее, с первого же дня.
Быть не должно оно иначе,
Не совпадают времена.
А значит, разные задачи,
Кому-то мир, кому война.
Во всех же случаях — Россия,
Жила бы только, ё-моё.
И даже если б не просили,
Все умирали б за неё.
Щекоткой, приятною, глаз.
Так будет, так будет, так
будет…
Всё будет, но вот не сейчас.
…
Сейчас же разбудят нас взрывы,
Глаза разъедающий дым.
А значит, сегодня мы живы,
Ведь взрывы слышны лишь
живым.
А значит, а значит, нам
снова,
Сегодня опять наступать.
Здесь дела и нету другого,
Как только лишь атаковать.
Смотреть с беспокойством на
небо,
Здесь смерти, что с неба,
полно.
Обидно погибнуть нелепо,
А это нам не всё равно.
И день полетит за мгновенье,
Кто жив, тот уляжется спать.
Увидеть свой дом под Тюменью,
Отца в огороде и мать.
Дед курит, паяльником лудит,
Любимейший бабушки таз.
….
Так будет, так будет, так
будет…
Всё будет, но вот не сейчас.
Проникла даже до души.
Скорей немного и осталось,
Что остаётся — лишь пиши.
Оно тебе скорее нужно,
Другим оно не ко двору.
Но так не воешь ты белужно,
И засыпаешь хоть к утру.
Кто в безысходности пьёт водку,
А ты не пьёшь, то не твоё.
Смакуешь рифму, как находку,
Впадая в полузабытьё.
Начав от алого заката,
Игра в слова — туда-сюда.
Без той игры, уйдёшь куда-то,
Чтоб не вернуться никогда.
Растворились в дорожной пыли.
Пусть из мяса они, не из
стали,
А под пули, снаряды пошли.
Вся в воронках, ухабинах
трасса,
Душу вытрясет и без боёв.
Добирались они до Донбасса,
Из своих, где спокойно,
краёв.
Это так бесшабашно по-русски,
Что на веки запомнят весной.
Кто был в чём и порой без разгрузки,
Становились Донбассу стеной.
А кому-то всё это — не надо,
А кому хорошо всё и так.
Что разрывов не слышали «Града»,
И совсем не боялись атак.
Просто ели немало и пили,
Не боясь наказанья с небес.
А о том, что кого-то убили,
Небольшой был у них интерес.