Так неожиданно сложилось.
Здесь мной постелен в доме
пол,
Совсем неплохо получилось.
Не удалось вернуться мне,
Хотя безумно так хотелось.
Увы, не выжить всем в огне,
И проявить при этом смелость.
А ты не плачь, смахни слезу,
И вспоминай почаще шутки.
Я в сад наш саженцы везу,
А к ним для клумбы незабудки.
Пилю, строгаю и крою,
Дверные делаю проходы.
Для нас я строю рай в раю,
Где встретимся мы через годы.
Был здесь один. Никого.
Продолжить жизни пути,
Где никаких СВО.
Никто б не бросил упрёк,
На целом Млечном пути.
Он просто сделал, что мог,
А это повод уйти.
Его друзья не ушли,
Лежат здесь рядом они.
И, как и он, как могли,
Стояли против брони.
Вот он остался один,
И брал в кольцо его враг.
Как в тот ковид-карантин…
Но он всё сделал не так.
Когда один, словно гол,
Ты как монетка в пыли.
Когда он мог, не ушёл…
Но и враги не прошли.
И сколько было таких,
Тех, что могли — не ушли.
Наш долг, чтоб память о них,
Не затерялась в пыли.
Пока ж со смертью хулиганист.
Воюю вроде целый год,
И ни царапины покамест.
Уже смеются пацаны:
«Счастливчик хоть на мину
ляжешь.
Вот так вернёшься ты с войны,
Что воевал и не докажешь».
У них у каждого, где шрам,
Иль пальцев нет больших и
средних.
И я по полной из программ,
В рядах стоял и не последних.
Они смеются, я молчу.
Ведь нехорошая примета.
Коль не ходил к военврачу,
То сразу примет внутрь
планета.
Мы здесь воюем без мобил.
И нам не знать, как карта
ляжет,
О том, как я тебя любил…
Потом Господь тебе расскажет.
Ты знай, я чувствую — вот-вот,
Я окажусь в разряде «павший».
Возможно, срежет пулемёт,
Минуту как застрекотавший.
Не топтавших ни грязи, ни
льда,
Даже дай им и многие годы …
Не дойдут просто в рай
никогда.
Та дорога не бархат помоста,
И по ней ни в авто, ни верхом.
А шагать по каменьям непросто
—
Потому-что… туда босиком.
Чтобы больше живых.
Награждённых за смелость,
Что в боях полевых.
Чтобы меньше так было,
Где не выжил солдат.
И на камне зубило,
Меньше ставило дат.
«Помнить вечно» чтоб были,
Не простые слова…
Чтоб о них не забыли,
Через год… через два.
Летящем в небе самолёте.
В пике, до ужаса крутом,
В словах последних вы не
врёте.
Не вспоминаете друзей,
Их через миг для вас как
нету.
Ещё минута, с силой всей,
Всех вас ударит о планету.
Скорей не врёте, смысла нет,
И в правде правда нету смысла.
Все думы ваши на предмет
О Боге, верно, но не числа,
Интересуют вас сейчас.
Осталось сколько там на
счёте.
Мне, если честно, жалко вас…
Летящих в этом самолёте.
Или что там, когда не спасли.
В этой ночи, в которой,
Смерть казалась уже не вдали.
Даже пишется лучше,
Где когда всё в порядке с
тобой.
Среди рифмы заблудший,
Как в дремучем лесу под Луной.
В этой жути кромешной,
Как безумный по буквам долбя.
О любви и конечно…
Про тебя, про тебя, про тебя.
Но не вырваться из круга.
Магазин, аптека, врач,
Где читаешь близоруко.
Сколько стоит там чего,
Хватит денег иль не хватит.
С развлеченьями мертво,
И не помнишь, что есть
«катет».
Страшно, если не болит,
Ты живой, пока есть боли.
Был характер — динамит,
Но давно, когда-то в школе.
А сейчас почти всегда,
Реагируешь ты вяло.
Словно ты кусочек льда,
Что болтает у причала.
А помнишь, было—лес. Палатка,
Забытый у костра рюкзак,
И в спальнике спалось так
сладко
И просыпалось тоже так.
Вокруг шумела мать природа,
И мы шумели вместе с ней.
Нам не подумать было сроду,
Что будут дни ночей черней.
И вот опять же на природе,
Палатки нет, но есть блиндаж,
Всё как тогда почти что вроде,
Где вместо фотика — калаш.
Теперь шуметь себе дороже,
Как прилетит — всё в решето.
Местами кажется всё то же,
А если в целом — всё не то.
