Ушедшим друзьям

 

Тогда

Время беречь себя. Не получается,

Даже не очень хожу по врачам.

И пропускаю таблетки случается,

Те, что на кухне лежат там и сям.

 

Время копаться до донышка в памяти,

Что сохранила, в плюс-минус учла.

Не до того, ведь сегодня на саммите,

Вновь мировые решают дела.

 

И помереть бы, да всё так и крутится,

Где мировое как в связке с больным.

Да и на небе пока всё распутица,

И направленье не видно сквозь дым.

 

Что от планеты наверх поднимается,

Даже закашлялись черти в аду.

Время всё тянется, не умирается…

Как прояснится, тогда и уйду.

Если слушал бы кота

Морда рыжая, как совесть,

Прямо в душу мне глядит.

Осуждая, видно псовость,

Что в душе моей сидит.

 

Не по-моему чуть — лаю,

Захлебнувшийся слюной.

Вроде добрым и бываю,

С теми, кто добры со мной.

 

И когда своё не гнул бы,

То, возможно, лет до ста,

Дотянул бы, дотянул бы,

Если слушал бы кота.

На балконе

Сидишь на балконе покоя не чая,

А рядом же Третья идёт мировая.

Хоть это не всякий поймёт.

Сосед же смеётся, гуляя с собакой,

Ведёт на песочницу типа — покакай,

Песок для детей, идиот.

 

Но ты понимаешь, куря на балконе,

Что всё, как и в прошлом, ну разве что кроме —

Летающих больше смертей.

И те же, как в прошлом, солёные слёзы,

И также виски у солдатов белёсы,

Что снега, похоже, белей.

 

С утра телевизор, насмотришься сводки,

И сразу захочешь, без закуси, водки.

Всех тех, кто погиб, помянуть.

Всё портит сосед, что гуляет с собакой,

А выпьешь — всё точно закончится дракой.

Ты стар, но успеешь раз пнуть.

Троица

Где не до строя, в колонну не строятся,

Ведь не прогулка — в атаку идём.

Бог нам поможет, возможно, вся Троица,

Не потерять свою жизнь под огнём.

Здесь и восходы похожи с закатами,

Даже похожа и смерть так на жизнь.

Смерть не узнает, то будем богатыми.

Главное помнить — летит, так ложись.

Если шевелишься — жизнь не окончена,

Рядом есть друг, это значит — спасён.

И безопаснее чаще обочина,

Правда совсем безопасных нет зон.

Что пережил здесь, то не забывается,

Даже протянешь пусть даже до ста.

Но не у всех, к сожаленью, сбывается.

Всё же домой возвернуться мечта.

После атаки, не принято строиться —

Надо собрать, кто уже не в строю.

Всем чем могла. помогала нам Троица…

Но и она не всесильна в бою.

Конец сказки

Казалось, что свернёшь спокойно горы,

И будешь сильным ты таким всегда.

Но всё идёт к тому, что очень скоро,

Узнаешь слово страшное — года.

В семнадцать лет нам умирать не страшно,

Совсем не дорог стариков совет.

И потому живём мы бесшабашно,

И красный свет нам в общем не запрет.

Но чаще-чаще будет всё фиаско,

И перестав быть глупеньким юнцом.

Осознаешь — что жизнь, хотя и сказка…

С ужасным, к сожалению, концом.

Кто есть кто

Пьяница иль бабник — не поймёшь,

Самодур, а может, подкаблучник.

Мягкий иль колючий, словно ёж,

Добрый или жадный Плюшкин-ключник.

 

То в обычной жизни нужен век,

На войне век может быть коротким.

Но до дна здесь виден человек,

И без разговоров, и без водки.

 

Где достанет пуля или нож,

Там, где умирают не в постели.

Только здесь, возможно, и поймёшь,

Кто он есть в душе на самом деле.

Запах

Построились строем в колонны,

Где ротой, а где-то полка.

Гражданские одеколоны,

Ветрами не сдуло пока.

Но запах тот будет недолго,

Затем будет порох и пот.

Ты вспомнишь — так пахла двухстволка,

Прервавшая утки полёт.

 

Тогда ты стрелял безответно,

Смеялся промазав тогда.

Сейчас всё до боли конкретно,

Не зря же — укол, два бинта.

В подсумке с тобою на случай,

Случиться ему не дай Бог.

И будешь считаться везучий,

Когда мимо случая смог.

 

Ты порохом благоухаешь,

Вернёшься, то смоет вода…

Бельё от войны отстираешь,

А душу уже никогда.

Лишь слова

В том, что было сказано, — наверно,

Правда есть.

Если водки выпита цистерна,

И ни есть.

 

Только он довольно трезв сегодня,

Говорит.

Столько слов, воды, как в половодье,

Взгляд горит.

 

Что ни слово, то ласкает душу,

Как рукой.

И тепло, как будто в шубе в стужу,

Только — ой…

 

За душою, что — понять так сложно,

И едва.

Он влюблён, однако и возможно…

Лишь слова.

Ролик

Вот ролик — одна лишь минутка,

Войны в нём подкладка видна.

Война — это больно и жутко.

И жутко, и больно война.

 

Заряд словно пёс разрывает,

Плоть в хлам и ему всё равно.

Да-да, тот боец умирает,

При этом совсем не в кино.

 

Тут жизнь до последней минуты,

И ролик ни разу, не лжив.

В нём видишь, а должен кому ты,

За то, что сегодня ты жив.