20 нояб. 2024 г.
19 нояб. 2024 г.
У каждого своя
Есть пути спокойные по жизни,
Есть и неспокойные пути.
Первыми ползут обычно слизни,
Что в постели ровно к девяти.
У других вся ночь порой бессонна,
Просто жизнь прожить им
просто жаль.
Выпрыгнуть готовы из вагона,
Поезда, несущегося вдаль.
Вечно тащат крест с собой
куда-то,
В голове вкопают, тот в
конце.
Что глядят на мир весь
виновато,
С грустною улыбкой на лице.
Эти жизнь, конечно, понимают,
Также для чего она дана.
И рубаху надо, где снимают,
Отдают себя порой до дна.
До последней капельки и вздоха,
Бьются средь засилья воронья.
Если совесть есть, есть и
Голгофа…
Личная — у каждого своя.
Лёгкие пути не выбирают,
И живу скорее даже вопреки.
Жаль сейчас такие вымирают,
Остаются только слизняки.
18 нояб. 2024 г.
Не перебивай
Что случилось — не поймёшь,
И причину драм.
Но глаза её как нож,
Колют тут и там.
Проиграешь спор любой,
И причём всегда.
Для неё бескровный бой,
Рыбе как вода.
Ноль вниманья на бисквит,
Только голый чай.
Если женщина молчит,
Не… перебивай.
Казалось
И злобы не было вне боя,
На трупы злиться смысла нет.
И небо стало голубое,
Где нет полосок от ракет.
И воробей какой-то смелый,
Уже так бодро что-то пел.
И снег по-медицински белый,
Стыд покрывал, лежащих тел.
Стоял, курил и хмурил брови,
Затем обычный ритуал —
Пыхтя с ботинок капли крови,
Чужим он флагом вытирал.
Вороний грай как сингл
рок-группы,
Где ноты низкие важны.
И если не смотреть на трупы,
Казалось, не было войны.
Не беспокойся
О том не беспокойся, брат,
Живёт Россия по заветам.
Конец наш будет жутковат,
Но не закончится на этом.
Мы попадём с тобой в печать,
А также стаи в небе птичьи.
На страже будем мы стоять,
Но только в бронзовом
обличии.
Нас и при жизни не согнуть,
А тут поможет плоть металла.
Мы оживём когда-нибудь,
И всё опять начнём сначала.
Но для того и надо, брат,
Жить от души, а не играя.
И не занёс чтоб снегопад,
По маковку родного края.
