Грань

Стремлюсь я быть полезным только вот ведь,

Грань меж «могу» и «сделал» так тонка.

И как всегда желанье поработать

Скончается у винного ларька.

Формула любви

Если двое, по-иному не бывает

И каждый собран, скажем: деловит.

Один, что из двоих – он убивает,

Второй – он обязательно убит.

В том суть любви, оно же только средство,

Добиться то, чего один хотел.

Тут Ева рассуждала о наследстве,

А вот Адам, тот  о единстве тел.

Увидел ты её, души не чаешь

И с каждым днём в тебе сильней болит.

Влюбился ты, а значит умираешь,

Химически любовь, то цианид.

Давай поговорим

Давай погорим с тобою ни о чём

Прекрасен разговор, в котором сплошь без темье

Подобный диалог становится врачом,

Развяжет все узлы и все хитросплетенья.

Давай не про «люблю» давай про просто так,

Про небо, про цветы и прочее такое.

Подобный диалог он, что навстречу шаг,

Особенно когда, ведут беседу двое.

Открытие двух душ, открытие сердец,

Теряются порой совсем в заумства пыли.

Давай поговорим с тобою, наконец,

О том, о чём ни раз не говорили.

Весна, весна, пришла

Кричат: Весна, весна, пришла!

Открой, мол, ворота

Открыл и паводком дела –

Сплошная мокрота.

Не пережить холодных вод,

Душа и так больна

Заткнулся бы кричащий рот,

Какая там весна.

Не верю я в её приход – 

Весною нет забот...

Но слышно мне чрез дымоход:

Соседский кот орёт?

Тому красавцу благодать – 

Любовь пришла к нему,

Мне заодно мешает спать

И пропускать весну!

Зачем придумала меня?

Зачем придумала меня?

Я стал совсем не настоящий,

Прозрачно-тонкий и блестящий,

Как паутины западня….  

Зачем придумала меня?

Я не такой, как ты хотела.

Души грубее полотно,

Чем кажется тебе оно,

Но до того тебе нет дела.

Я отражение мечты,

Но не мечта, вот в том и дело.

Меня придумать ты сумела,

Собрав желанные черты…

Вглядись внимательней в меня,

Так многие, глядя, прозрели,

Поняв, что я на самом деле,

Лишь отражение огня…

Тобою я придуман зря.

Жажда познания

К познанью позывы неистовы,

Всегда предпочту я безделью.

Однако все поиски истины,

Приводят обычно к похмелью.

Стариковское

Колючи взгляды, скользки словно ёрш,

Но ты в ответ улыбку выжимаешь.

И вроде в этом городе живешь,

Но в такт его никак не попадаешь.

Здесь всё не так, и улицы не те,

И нет былого дружного соседства,

В духовной прозябаешь духоте,

Вкруг блядство вместо милого кокетства.

И каждый день возможен шаг за грань,

Где всё уже оставишь за спиною.

Здесь всё не так… ну разве что тарань,

Всё та же и богатая икрою.

Альбом

Альбома перевернута страница

И с фотографий на меня глядят

Знакомые, приветливые лица

Давно погибших не за так ребят.

А я живой, живу, по сути, зряшно –

Как ни крути погибнуть больший толк,

Мне с ними было умереть не страшно,

Не просто так, а выполняя долг.

А тут живешь, и ждешь, когда в постели

Подохнешь – потому, что срок пришёл…

Нет ничего – ни знамени, ни цели…

И лишь стихи, что лучше только в стол.

Львы и шакалы

Просто ждать – не снести головы,

Будет повод себя лишь винить.

Пусть всё реже встречаются львы,

То не повод шакалов ценить.

И когда лев последний умрёт,

То наступит печальный финал,

Всё окажется взад-наперёд,

Львом себя посчитает шакал.

И не будет, кому возразить,

Кто там вспомнит, как выглядел лев.

Только помним – опасно дерзить,

Вот на это рассчитан и блеф.

Мир спасётся не словом, ножом,

Пятернёю заточенных вил.

Только этим мы львов сбережём,

А шакал будет тем, кем и был.

Сны

Я вынырнул из сна, наверх из глубины,

Из мира, где покой, в недоброе «сейчас».

Пусть не всегда мне снились сладостные сны,

Но там переиграть доступно много раз.

Вот потому мне сон, приятнее, чем явь?

В нём можно помечтать, в реальности похуже.

Здесь даже и моря преодолею вплавь,

А в жизни утонуть, возможно, в мелкой луже.

В реальности шагнёшь и отраженьем след,

Его ты не затрёшь, не выдашь за чужой.

Приходиться держать, за каждый шаг ответ,

Бывает без потерь, бывает головой.